Стоило нам начать посиделки, как со своего притоптанного лежбища поднялась наша звёздная снежка — Арья. Девочка на коленках, даже не пытаясь выпрямиться в полный рост, подползла ко мне. Двигалась гибко, изящно, прогибаясь в показных потягушках — играла, одним словом. Для меня. Дефиле рыжей кошки завершилось точно напротив. Здесь Ар отзеркалила мою позу, только подалась чуть вперёд, чтобы опереться ладонями на мои колени. Вполне себе невинно — зачастую кошки обнимали так, чтобы сразу запустить большие пальцы в пах; это у них считалось чем-то сродни правилу хорошего тона. Сегодня всё было иначе, от позы рыжей ощутимо веяло торжественностью. Она вперилась взглядом глаза в глаза, и только после этого заговорила:
— Леон, мы все заметили одну твою особенность… Даже мы с Лай её заметили. Её вообще-то сложно не заметить.
— Неужели вы обратили внимание на то, что я — мужчина? Среди преимущественно женского состава стаи…
Гробовая тишина, пока кошки переваривали ответную реплику, взорвалась фырканьем и смешками, даже торжественная Ар понимающе улыбнулась.
— Да нет, Кошак, это-то как раз заметить несложно, — опять фырканье вокруг. Ну да, рядом с сёстрами я почти всегда был готов к подвигам на любовном фронте. А уж если рядом оказывалась игривая кошка, делающая пространные намёки… Топорщащаяся ткань комбинезона говорила за меня. — Мы заметили, ты очень любишь работать бёдрами, когда трахаешься.
— Ар, девочка. Это не любовь. Это банальная необходимость, инстинкт почти. Я ведь родился и всю жизнь прожил там, где нет имплантов. По-другом там просто не получится.
— Неважно. Главное — ты постоянно так и норовишь ими подвигать… Нам это непривычно, чего уж скрывать. Наши мальчики с детства приучаются к имплантам, а там, сам понимаешь, двигаться не надо. Только делать, что от тебя требуют… И твои привычки добавляют остроты нашей игре. Это часть твоего неподражаемого шарма, твоей забавной инициативности… которую все мы так любим. И поверь, нам подобные ощущения внове. Наши мальчики, пока их не пнёшь, сами не задвигаются. Приходится заставлять. А когда заставляешь, никакого сюрприза уже не выходит, ты доподлинно знаешь, что будет дальше. С тобой же… Вот иногда включишь какой-нибудь хитрый режим… — девочка задышала чаще, её губки чуть раскрылись, в них мелькнул язычок, указывая на нарастающее возбуждение. — Готовишься словить кайф, а вместо этого — раз! — движение бёдрами, потом ещё, ещё… И тебя всю скручивает ощущением неимоверной силы!.. — к учащённому дыханию добавилось придыхание, кошка явно вспоминала что-то сокровенное. — Только-только в себя придёшь, уже поднимаешься с тебя-осёдланного, и снова — раз! — и ты опять проваливаешься в бездонную бездну ощущений! А всё дело, Кошак, в неожиданности, в том, что твои действия не запрограммированы в импланте! Их просто нет в той системе, которую ты пытаешься запустить! Ты нам постоянно весь ритм сбиваешь, но оттого с тобой особенно глубоко и остро