В общем, общий язык мы с ребятами нашли. Они, конечно, косились, но старались рядом со мной делать минимум резких движений, и даже говорили тише обычного. Впечатлились моему рыку. Ну так его Викера специально ставила, как элемент психологического давления в бою. Так что я был для техников непознаваемой и нереально опасной зверушкой, с совершенно неадекватными реакциями — сродни первозданной стихии. А что ты можешь сделать стихии? Правильно, ничего. Только отгородиться от неё, что они и поспешили сделать, снабдив меня всем необходимым для обучающего процесса. Вот такие вот чудеса творили на гражданке когти валькирии. Уже ради одного этого стоило их поставить! И как только красные комиссары послереволюционной поры умудрялись наводить порядок в том бардаке без боевых имплантов? Ума не приложу!

Вечером пятого дня я, как уже повелось, тренировал силовиков Службы Контроля. За эти дни сформировалось ядро моей группы, из семи человек. Это были те агенты, кто быстро оценил перспективы работы под моим началом и решил взять от наших занятий максимум. Остальные приходили заниматься от случая к случаю, и двигали ими самые разнообразные соображения — от любопытства и до попытки понять, чего же они стоят по сравнению с полновесными республиканцами. Однако у всех у них была одна общая черта, свойственная любым работникам силовым структур всех времён и народов: при первой возможности мужики старались подтянуть навыки самозащиты. Эта психология была во многом реакцией на психологию той братии, с которой им приходилось работать. Порой только навыки рукопашного боя становились тем последним аргументом, которого так не хватало оппоненту в споре… Не говоря уже о повышении шансов на выживание в условиях социальных джунглей.

И вот теперь десяток бойцов невидимого фронта, под моим чутким руководством, старались превзойти собственные генетические кондиции. Не скажу, что у всех получалось хорошо, но адаптированные варианты боя, впитавшие в себя что-то от земных приёмов, а что-то — от республиканской техники, работали весьма успешно. Если так и дальше пойдёт, я без всякого обещанного Ведьмой на Земле острова осную какой-нибудь, как она тогда выразилась, «хренизм».

Где-то в самый разгар тренировки сквозь шум спортивного зала пробился голос Милены. Он шёл от голограммы, возникшей по правому плечу. Мимика и голос Старшей заставили меня сразу же сделать стойку, так как всё в них буквально кричало о предельной собранности:

— Кошак, вытаскивая Миску. Катер будет через две минуты. Вводные у тебя на инте, — и валькирия отключилась.