Почувствовав замедление аппарата, я дождался оптимального момента и в один бросок переместился из кокона к креслу метиллии. Тут же на плечи легла давящая тяжесть её ног, плечевой пояс вмиг очутился в стальном захвате. А ведь со стороны и не скажешь, что эти изящные, стройные ножки способны на такое! Впрочем, сдавливать шею Миса не стала — знала, что это небезопасно. Я в свою очередь плотно сдавил руками её бёдра. Теперь наши объятия не разобьёт никакая гравитация! Разве что вдавит друг в друга ещё больше… Вокруг, сияя серебром полей, сливаясь оттенком с шёлком девичьих волос, взвихрилась защитная пелена. Теперь можно всё! И Мисель, ощутив это своим феноменальным женским чутьём, положила, наконец, ладонь на мою голову. Взъерошила непослушные волосы, принялась перебирать их тонкими ловкими пальчиками, а стоило поднять на неё взгляд — прикипела взглядом к моим глазам. Возбуждение кошки ощущалось теперь каждой мышцей, каждой клеточкой сплетённых вместе тел — в крупной еле сдерживаемой дрожи предвкушения, в учащённом дыхании и не менее учащённом сердцебиении, отражающемся в висках тяжёлым набатом. Когда же девочка заговорила, её голос скрежетнул хрипловатыми нотками.

— Как же здорово, что ты у меня есть! Такой сильный, надёжный, преданный! Просто фантастика какая-то, честное слово… Никогда бы не подумала, что буду вот так шалеть от мужчины, пусть и кота… Давай уже, не томи. Видишь же, как меня корёжит! Я тебе тоже сделаю хорошо, обещаю. И ни на что не отвлекайся! Доверься своей кошке. Ты же знаешь, что в этом деле мне нет равных… А тебе — в твоём!

И нас обоих накрыло первыми, пока ещё несмелыми, волнами удовольствия. Все недавние обиды и переживания остались где-то далеко, здесь же была извивающаяся в моих руках женщина — и мои стоны, которые эта бестия выбивала ментальной лаской импланта. Весь мир схлопнулся до двух мечущихся в порыве страсти тел. Ну и дорога… она жила для сребровласой кошки — чем-то непредставимым, нереальным, дарящим восторг скорости и преодоления.

Прибытие на Базу вмиг развеяло наваждение романтического полёта. Сразу вернулось негодование на одну чёрную кошку, взявшую на себя слишком много, и пока Мисель принимала душ, я отправился на поиски сестёр. Обнаружились валькирии в гостиной, у камина, не хватало только Арьи и Викеры — ну и Мисы, разумеется. Под треск натуральных дров, вдыхая приятный смолистый аромат хвойного бора, девочки вели неспешный разговор. Сейчас они почему-то показались мне особенно домашними, уютными. Думаю, виной тому была непринуждённость их поз, лишённых напускной сексуальности. Даже отсутствие одежды у доброй половины кошек не могло порушить их милого очарования. Разве что Сайна несколько выделялась на общем фоне, и даже здесь, среди сестёр, не могла сдержать бьющей через край сексуальности. Рыжая устроилась на боку, вытянувшись во всю длину своего роскошного тела, укрытого лишь жидкими струйками волос. Её рука при этом возлежала на бедре, согнутая в локте, и было в этом что-то бесстыдное и призывное. Я на минуту замер, любуясь открывшимся мне видом семейной идиллией… или видом одной рыжей бестии?..