– Подождите! Через минуту тут будут казаки, на коне будет быстрей, чем на автомобиле.

Самарин оглянулся: Таубе.

– Я сдеру с него шкуру! – прошипел он. – Он должен был ждать меня перед дворцом!

Полковник положил ему руку на плечо.

– Ничего серьезного, я имею в виду ранение вашей жены, – сказал он. – Анвельт повторил это несколько раз. Он…

Внезапный топот ознаменовал прибытие казаков, командир соскочил с коня на полном ходу, словно цирковой артист.

– Есаул Воронченко, – коротко представился он.

– Коня! – закричал Самарин.

Воронченко махнул рукой – и один солдат подвел к нему черного скакуна и придержал стремя.

– За мной! – рявкнул генерал.

Они кинулись вперед, к счастью, улицы были почти пустыми, одинокие прохожие отскакивали в сторону, кто-то кричал, кто-то захлопывал ставни.

Окрестности вокзала были окружены солдатами, но, завидев Самарина, они сразу же расступались. Генерал спрыгнул с коня, словно ему было двадцать, остановился на секунду и удивленно заморгал. Фасад здания был закопченным, исчезли окна, а мостовую покрывали хлопья сажи.

Из ворот вышел Матушкин, поддерживая хромающего Анвельта. На лице юнкера были видны только глаза, а остальное закрывали бинты.

– Что тут, к чертям, случилось?!

– Магия, что же еще? – хмуро ответил Матушкин. – Чертовая…

– Дорогой!

Внезапно на улицу выбежала Анна и кинулась к мужу. На правой щеке и шее у нее были ожоги, офицер ощутил запах мази.

– Как ты? – неистово бормотал он.

– Мелочи, господин Анвельт спас меня.

– Он отпихнул ее и закрыл собой, – пояснил Матушкин. – Ему хорошо досталось.