Осторожное покашливание вырвало его из размышлений, и Рудницкий поднял глаза. Возле столика стоял по стойке «смирно» офицер среднего возраста. В лице мужчины было что-то знакомое.

– Поручик Замбрович? Извините, уже капитан, – исправился алхимик, заметив погоны. – Я очень рад, что вы пережили эту бойню, – искренне произнес он.

– Для меня большая честь, что Ваше превосходительство меня помнит, – ответил офицер, щелкнув каблуками.

– Чем могу помочь? И прошу, садитесь.

– К сожалению, я на службе. Генерал Станкевич хотел бы с вами поговорить.

– Генерал? Ну да…

Судя по всему, последняя битва за Варшаву вызвала лавину повышений.

– И по какому делу?

– Я не уполномочен…

Он замолчал под суровым взглядом Рудницкого.

– Мы начинаем переговоры с россиянами, – ответил он шепотом. – Как генерал, так и Временное правительство хотят, чтобы вы вошли в состав делегации. Ходят слухи, что это россияне потребовали вашего присутствия.

– Кто будет представлять империю?

– Прошу прощения, но этого я правда не знаю. Я только офицер связи.

– Ладно, – вздохнул Рудницкий. – Как я понимаю, генерал ожидает меня немедленно?

– Если только вы можете. Никто не осмелится настаивать.

Алхимик нахмурил брови: в голосе Замбровича звучал искренний страх вместе с идолопоклонническим обожанием. Нетрудно было догадаться, по какой причине: если офицер крутится в штабе, то он точно знает, кто начал контрнаступление под Радзымином. Несколько недель – и это станет публичной тайной. Черт!

– В таком случае едем! – решил он.

«Нечего оттягивать экзекуцию, – подумал он. – Ну и интересно, чего хотят россияне? Поскольку его сложно назвать любимчиком российской элиты или царя».

Они сели в автомобиль, что ждал перед отелем, транспорт сразу окружили с десяток уланов. Они уехали под взглядами зевак. Рудницкий выругался. «Ничего не поделаешь, придется привыкать быть превосходительством».