— Джон! — позвал он.

Грамматикус поднялся из золотистой пшеницы.

— Не стану отрицать, наваждение довольно приятное, — произнес он, как только Эльдрад подошел достаточно близко, чтобы услышать его. — Здесь есть хоть что–то реальное?

— Для тебя все было реальным.

— Пожалуй.

Сквозь проплешины в пшенице и траве стала просвечивать бледная призрачная кость. Солнечный свет обрел более искусственный оттенок и, казалось, утратил свое природное тепло. Амбар остался — это сооружение водрузили здесь специально для подкрепления иллюзии.

Грамматикус посмотрел на лежащего Пританиса, а затем слегка вздрогнул, завидев Нарека. Легионер забрал свою винтовку, почти не обратив на него внимания.

Высокая трава рядом с Пританисом шевельнулась…

— Это твой союзник? — изумленно спросил Грамматикус у Эльдрада. — Он пытался убить Дамона и меня. А сейчас он здесь, чтобы закончить то, что начал на Макрагге? Теперь, когда я сделал для тебя всю грязную работу?

— У Бартузы Нарека — своя цель, Джон. Твоя смерть в его задачи не входит.

Грамматикус пожал плечами, хотя эти слова его явно не убедили.

— Полагаю, я должен чувствовать облегчение.

— И у тебя есть другая цель, — подтвердил Эльдрад.

— А вот теперь я опять предвижу жуткий страх и колоссальное беспокойство.

Эльдрад, нисколько не тронутый наигранностью слов собеседника, пристально смотрел на него.

— Где находится человек Олланий Перссон?

— Откуда, черт возьми, мне знать? — воскликнул Грамматикус, искоса поглядывая на легионера, закладывающего заряд в патронник винтовки.

Даже с такого расстояния он видел, что это не обычная пуля.

— Ты ведь узнал этот снаряд, не так ли, Джон?