— Ой бай! Заткните мне уши! — требует Императрица, и к ней тут же подскакивает Мария.

Эдриан вынимает кинжал и начинает нести какую-то тарабарщину.

Пламя в этот миг разгорается с бешеной силой, и Эдриан режет по столу. Вернее, мне так сначала кажется. На самом же деле он отрезает Тень.

И вот тут я чувствую истинную боль.

Словно в меня всадили десяток стальных прутьев. Боль по всему телу была настолько адская, что я просто не мог сдерживаться, чтобы не орать.

Отовсюду стали вылезать какие-то черные руки, хватать меня за ноги, лицо и руки. Затем передо мной появляется некое черное лицо, и, будто желая поцеловать, склоняется надо мной.

Я — маленький мальчик, сидящий в клетке. Именно таким я себя сейчас представляю. На дне колодца… или подземной тюрьмы. И отовсюду тянутся руки. Я сижу в центре этой комнаты, единственном месте, куда проникает свет. И лишь он спасает меня от этих рук.

И я чувствую холод.

Дикий холод.

Ощущаю, как тепло покидает мое тело.

Хочется спать…

Спать…

И вдруг я слышу крик.

Резко просыпаюсь.

Между мной и псевдо-мной по-прежнему стоит кардинал, распростирая руки в стороны и читая какую-то дичь. А тем временем моя Тень, принявшая трехмерную форму, медленно ползет к моему гомункулу.

Вокруг нас троих мечутся некие тени, словно водя хоровод. Будто черная стена, они скрыли от нас остальных присутствующих на этом обряде. Слышится странный гул, а на потолке зияет огромная черная дыра, и, готов поспорить, я вижу в ней тысячи

красных глаз, наблюдающих за процессом. А еще… осьминожьи щупальца, они будто повсюду…

И чем дальше Тень отдаляется от меня, тем холоднее становится. Я больше не отбрасываю тень. У меня… больше совсем ее нет.

И тут Тень хватается за Лже-Маркуса, и довольный Эдриан опускает руки.

— А теперь… слейтесь, — тихо говорит он, и Тень, под тихий многоголосый смех черных призраков, исполняет приказ…