Зачем, за что я убивал этих людей? Они ничего не ждали. Они зарабатывали свой кусок хлеба. Женщины… подростки… простые рабочие. Они гибли в огне. Я знаю, я видел, как гибнут в огне. И самое ужасное — я ни разу даже не задумался о них!

Я думал только о боевом задании, о полете, о том, как лучше выполнить то, чего от меня ждет Община.

Нет, не могу я уже быть общинником. Простите, не могу. Не из-за того, что мне пришлось пережить — просто я уже стал другим. Я никогда не вел бы себя так, если бы чувствовал себя квиринским ско. И теперь я ощущаю ужасную раздвоенность.

Теперь мне хочется, чтобы меня ценили и любили на Квирине. И надо сказать, меня действительно ценят. Я эстарг. Я чувствую себя на Квирине своим. Своим?

До такой степени, как в Лервене? Никогда. Я одинок на Квирине. И по правде сказать, мне достаточно безразлично то, что там происходит. Я честно работаю, если будет война — я пойду добровольцем. Но я не люблю Квирин.

Родину, как и мать, не выбирают.

А что делать, если ты не можешь быть послушным своей матери?

Дверь открылась. Кор вошел в мою камеру. Я спустил ноги на пол.

— Ты ведь говоришь на беши? — спросил он меня на этом языке. Я ответил утвердительно.

— Трогг испугал тебя?

— Если вы о дэггере…

— Я говорю об этом существе, которое ты видел только что, — объяснил Кор. Странно, почему это он так мягок и даже ласков со мной?

— Это существо… я его знаю. Оно вызывает непреодолимый ужас, — сказал я, — так должно быть.

— Я не хотел тебя пугать, — объяснил Кор, — трогг лишь отсканировал тебя. Это необходимо.

Интересно. Может, он и убивать меня не хотел?

— А это, — он протянул руку и коснулся моей груди, там, где в нее вонзалось копье, — всего лишь иллюзия.

Я молчал. Уже совсем ничего не понятно. Кажется, он оправдывается передо мной. Но я пленный, и по всем законам, и анзорийским, и просто моральным я заслужил смерть.

— Тебе придется провести здесь некоторое время, — продолжил Кор, — однако оно не будет долгим. Ты ведь можешь и читать на беши?

— Да.

Кор положил на нары рядом со мной тоненькую черную книгу. Потом посмотрел мне в глаза и сказал на лервени.