— Здесь есть выломанные двери! — воскликнул он. — Видимо, здесь проходило какое-то другое племя. Мы избегнем лишних хлопот, если войдем сюда.

Они подошли к нему, раздвигая шелестящие стебли. Дверь была открыта на ширину пальца. Каждая дверь была входом в неизвестность, все знали рассказы о смерти, которая таилась за закрытыми дверями, а страх сформировался в них с раннего детства.

Подняв парализатор, Роффери пнул дверь. Она открылась. Послышались тихие шаги, потом воцарилась тишина. Комната была очень большая, но темная: источник света был уничтожен — давно? Если бы комната была освещена, глоны в своей непрерывной погоне за светом взломали бы дверь, но темных закоулков они не любили еще больше, чем людей.

— Здесь есть только крысы, — сказал Комплейн, тяжело дыша. — Входи, Роффери, чего ты ждешь?

Не говоря ни слова Роффери вытащил из своего узелка фонарь и зажег его. Потом он двинулся дальше, остальные следовали за ним. Комната была чрезвычайно велика — восемь шагов на пять — и совершенно пуста. Неровный свет фонаря Роффери показал решетку потолка, голые стены и пол, заваленный разбитыми вещами. Как кресла, так и столы, ящики которых были выдвинуты, а содержимое разбросано вокруг, носили следы рубленых ударов, нанесенных топором. Легкие металлические стеллажи были помяты и лежали в пыли. Пятеро мужчин стояли на пороге, подозрительно оглядываясь и гадая, насколько давно был совершен этот акт варварства, почти чувствуя его в воздухе, потому что злые дела, в отличие от добрых, переживают тех, кто их совершил.

— Мы можем спать здесь, — коротко сказал Мараппер. — Рой, загляни за ту дверь в глубине.

Дверь, на которую он указал, была открыта наполовину. Отодвинув сломанный стул, Комплейн толкнул ее, и показалась маленькая ванная. Фарфоровая раковина была разбита, трубы, подводящие воду, вырваны из стены. Вода уже давно не текла. Комплейн осматривал ванную, когда грязно-белая крыса выскочила из обломков, обежала комнату и, увернувшись от пинка Фермура, скрылась в гуще глонов.

— Этого достаточно, — сказал Мараппер. — Сейчас мы поедим, а потом будем тянуть жребий, кому стоять в карауле.

Они поели, достав пищу из своих мешков, и обсудили целесообразность выставления охраны. Поскольку Фермур и Комплейн считали ее необходимой, а Роффери и Вантадж излишней, голоса разделились поровну, а священник, казалось, не собирался разрешать спора. Наконец, он вытер руки тряпкой и со все еще полным ртом сказал:

— Роффери, ты будешь караулить первым, а Вантадж вторым, чтобы у вас сразу была возможность доказать свою правоту. Во время следующего сна караулить будут Фермур и Комплейн.