— Нет, драйвер! Аппаратура в полном порядке, спросите у когитра.

— И спрошу, — сказал Костя. — Когитр, сообщите состояние бортовых систем связи.

— Состояние активное, — скучным голосом ответил когитр.

— Почему же она не работает?

— Ответить не могу. Предположение: внешняя непроницаемость для ЭМ-связи. Возможно присутствие над кораблем изолирующих полей специфической природы…

— Вот видите, — сказал Варданов. — Нас просто лишили связи. Это замечательно! Вообразите, каким мощным технологическим потенциалом должна располагать эта цивилизация, чтобы подавить нашу ЭМ-связь!

Костя в недоумением вытаращился на ксенолога. Тот выглядел чрезвычайно удовлетворенным.

— Вот что, драйвер, — произнес Варданов. — Я хотел бы, чтобы вы с предельным вниманием выслушали то, что я сейчас скажу. Это важно, и это надлежит запомнить.

— Ну, пожалуйста… — сказал Кратов неуверенно.

— Теперь многое становится понятным, — продолжал Варданов. Например, очевидно, что никуда эти таинственные астрархи не исчезали. Они здесь, рядом. Просто мы оказались не в состоянии точно их идентифицировать. Мы избрали неверную тактику — и потерпели сокрушительное фиаско. И вынуждены расплачиваться за ошибку дорогой ценой.

— А чему вы так радуетесь?! — поразился Костя.

— Повода для оптимизма у меня и вправду недостаточно, но я доволен хотя бы обретенной ясностью. Все гораздо проще, чем мы тут фантазировали, драйвер. И простота эта — в сложности! Не нужно было охотиться за всеми этими красными ползучими формами. То есть, конечно, определенный познавательный интерес они, вне всякого сомнения, представляют. Более того, в ксенологической модели разумной цивилизации Псаммы им отведена вполне определенная роль. — Варданов уже не говорил, а по своему обыкновению вещал. Поучал и вразумлял, и наставлял на путь истинный. И Костя понемногу уступал, против воли втягиваясь в столь же ненавистную, сколь и привычную роль вынужденного неофита… — Это всего лишь роботы! Впрочем, «роботы» сказано чересчур сильно. Это орудия, эффекторы. Разумеется, они наделены некоторым количеством степеней свободы, как всякое живое существо. И с наших человеческих позиций они являются нормальными представителями традиционной фауны. До определенного момента это красное воинство вполне независимо в своих поступках. Стрелохвост нападает на все, что движется. Равноног питается синей колючкой и обладает не только конечностями равной длины, но и философским равнодушием к большинству внешних раздражителей, отчего всецело заслуживает названия «равнодух». Шипонос роет в песке нору, укрепляет ее стены клейкими выделениями и откладывает там яйца. Все происходит естественным порядком, покуда никто из этих тварей НЕ ВОСТРЕБОВАН.