Я от души брызнул керосином в ее голубые, лишенные какого-либо выражения, глаза. Затем мы с Хосе набросились на нее, нанося частые удары по бокам — слева и справа — и по хвосту. Но вместо достойного ответа на наше нападение эта тварь всего лишь высунула язык, издав при этом громкий свист и звуки, похожие на тарахтенье погремушки, и по-прежнему продолжала свои бесплодные усилия продвинуться вперед.

Солнце склонялось к горизонту, и день подходил к концу. Мы с Хосе неустанно пришпоривали зверюгу до тех пор, пока в ее убогом умишке не щелкнул какой-то защитный механизм. Тогда она перестала все время дергаться вперед и повернулась к нам, разъяренно зашипев, словно намереваясь наброситься на нас.

И в тот момент ее лапы, заскользив, естественным образом вызволились из ловушки, и чудовище оказалось на свободе.

— Джо! — заорал я. — Быстро! Немедленно укрываемся от нее у хвоста!

Но двигаться с нужной быстротой в этом колыхавшемся из-за легкого ветерка песке было довольно трудно. Десятисантиметровой длины когти внезапно рубанули по воздуху так близко от щеки индейца, что я невольно затаил дыхание. Но он все же сумел отскочить от этого создания, которое, потеряв врага из ввду, тут же позабыло о его существовании.

В последний раз мы увидели ящерицу недалеко от нас, у подножия скалы, на которую она с великим усердием старалась вскарабкаться вместо того, чтобы обойти ее стороной.

Когда мы уже приближались к локомотиву, раздался пронзительный скрежет и металлический лязг. Состав сдвинулся с места, угрожающе накатываясь на нас. На какую-то долю секунды вверху, в кабине машиниста, мелькнул силуэт Фрэнка Грея. Он сидел за пультом управления. С каждым оборотом колес поезд шел все быстрее. В момент, когда он пролетал мимо нас, Грей насмешливо сделал нам ручкой.

Я изо всех сил вцепился в поручни, повиснув на них всем телом. Вне себя от ярости, я попытался подтянуться повыше, но в это мгновение надо мной приоткрылась раздвижная дверь кабины водителя. Оттуда высунулся Фрэнк и чем-то ударил меня по пальцам. Несмотря на довольно толстые перчатки защитного комбинезона, я почувствовал резкую боль, и тут же онемевшие пальцы чуть было не отпустили спасительный поручень. Совсем обезумев, я перехватил его другой рукой чуть пониже.

Тотчас же Фрэнк, встав на колени, вновь замахнулся своим смертоносным для меня оружием. Но на сей раз он промахнулся, и от этого удара металла о металл посыпались искры. Нет, с меня и одной такой атаки было более чем достаточно. Я не мог допустить, чтобы он изуродовал и вторую мою руку. Не говоря уже о том, что вполне мог свалиться под колеса. Поэтому прежде, чем он успел шарахнуть по мне в третий раз, я вытянул ноги и, коснувшись ими грунта, засеменил в темпе все убыстрявшегося хода поезда. И только тогда отпустил поручень.