— Пройдемте сюда, доктор.

По пути к кабинету Деновича он слегка отворачивался от своего спутника.

Едва они вошли в помещение — сначала Карр, а после него Уэнтворт, — Денович поспешил им навстречу. Наушник, вставленный в ухо, ему, по-видимому, ничуть не мешал: микрофон он пристроил к лацкану своего пиджака.

Еще на Земле он отработал особую тактику обращения с людьми, к которым у него не лежала душа: психиатр в этих случаях без устали бродил во время разговора по комнате, довольно бесцеремонно вел себя при прощании, держался поближе к двери.

Уже первый взгляд, брошенный им на полноватого, болезненного с виду и постоянно вяло потирающего руки американца, подкрепил его настрой на то, чтобы поскорее закруглиться с этим делом и не отступать от своей отточенной манеры поведения.

— Сюда, пожалуйста, — пригласил он, указывая на приемную.

Но Карр не двинулся с места. На его одутловатом лице промелькнула снисходительная улыбка. Денович, который уже толкнул дверь и удерживал ее полуоткрытой, недоуменно обернулся.

— Нам следовало бы наладить более сердечные отношения, доктор, — тихо произнес Карр.

Эти слова раздражили Деновича, сразу же настроившегося на циничный лад.

— Ах да, — насмешливо пророкотал он. — Совсем забыл. Ведь вы читаете мысли и, наверное, сейчас прочесываете те, что вертятся у меня в голове. Интересно, что же вы там отыскали?

— Доктор, неужели вы настаиваете, чтобы я рассказал о них вслух? — произнес американец все с той же полуулыбкой.

Психиатр чувствовал себя в отличной форме, и его поведение отличалось абсолютной раскованностью.

— Я был бы только рад попасться в эту расставленную вами ловушку, — добродушно парировал он.

Уэнтворт, с беспокойством ожидавший, как произойдет знакомство двух ученых, решил вмешаться. Он твердо заявил, что Карра целесообразно было бы подвергнуть такому испытанию, которое одновременно дало бы и полезную практическую отдачу.

— Мне бы хотелось, чтобы вы оба сопровождали меня до входного шлюза, — вполне логично завершил он свой небольшой спич.

При этом он все время упорно держался вполоборота по отношению к Карру, но краем глаза непрерывно следил за ним. Тот повернулся к полковнику и внимательно оглядел его с ног до головы.

— До сего момента, — медленно, с расстановкой, процедил он, — я с уважением относился к тому, что считал вашим желанием сохранить личную жизнь и уберечь ее от любого бестактного вмешательства. Однако раза два-три мне все же удалось пробиться сквозь броню непроницаемости на вашем лице истинного британца и, несмотря на ваш уклончивый характер, уловить несколько мыслей, имеющих прямое отношение ко мне. Вам что-то известно об этих специфических особенностях, что-то такое… — Он смолк, нахмурив брови, а потом выпалил в вызывающем тоне: — То, что я демонстрирую, не является новинкой для вас. Кто-то уже до меня проделывал то же самое.