— Комбат, у нас укладки на три выстрела. Это тридцать секунд. Успеешь?
— Работай, отец, работай!
— Сделаем.
— Еще прошу причесать периметр лазерами ПКО. Очень выручишь!
— Ну это ты мог бы не говорить. — В голосе артиллериста слышится обида.
Снова воют РСЗО крейсера. Есть барраж! Тридцать секунд защитникам не поднять головы!
— Ротные! В атаку!
Все понимают, что с голой, простреливаемой бетонки надо убираться. Что сейчас возле врага — самое безопасное место во Вселенной. Поэтому три роты расходятся веером и ныряют в дым. Туда же бросается первая рота, а вместе с ней и штабной взвод. Позади рычит моторами батальонная броня — пятнадцать «Зубров», десять легких самоходных орудий и пять «Кистеней».
Земля содрогается. Землю буквально вышибает из-под ног, когда очередная порция ракет падает в обреченный квадрат. Всего в пяти сотнях метров перед носом. Даже сквозь дым видны термобарические взрывы — огромные огненные шары, затекающие смертельным жаром и убийственным избыточным давлением в любую щель.
Тридцать секунд — и «Соколов» уйдет…
Могучие экзоскелеты скафандров «Евроштурм» делают на прямой почти олимпийский рекорд — сотню за десять!
Еще пятьдесят метров — максимум, после чего клоны опомнятся от огневого налета и сообразят на каком они свете.
Когда до цели остается сто метров, взводные орут:
— Ложись!
Дымовую завесу вспарывают тысячи игл. Мгла впереди раскрашивается яркими желтыми точками. Оборона подала голос. Трудно поверить, что после термобарического налета кто-то мог выжить. Но это иллюзия.
Сетка прицеливания показывает, что стреляют из бойниц, с крыши, с поверхности. Разведка не соврала. Хордад защищается егерским корпусом «Атуран» — только кадровые могли так быстро оправиться от разверзшегося здесь ада.
На бетон рухнули все, включая штабной взвод.
В этот момент колыхнулся воздух, по дымзавесе волнами поплыли концентрические круги, повинуясь выхлопу корабля на старте.
— Перебежками! Вперед! — зарычал Салман на общем канале.
Сто метров голого поля могут стать могилой. Надо двигаться, и двигаться быстро.