– Заходи, — ровным, словно потусторонним голосом произнес.

– Спасибо, — с облегчением сказала она, уселась в кресло с высокой прямой спинкой, вынула пачку сигарет, закурила и поудобнее расположилась, прекрасно понимая, что ждать придется долго.

Через какое–то время она осторожненько толкнула его носком своей туфли на высоком каблуке.

– Тони? — позвала она. — Тони?

– Да, — отозвался он.

– Скажи мне, Тони, что ты видишь? Другой мир? Можешь ли ты видеть всех этих богов, всецело поглощенных совершением всяких там добрых дел? Или ты видишь только Форморазрушителя кроме Тони Дункельвельта. Страх, который она испытывала перед всем, что было связано с этими его состояниями полного отчуждения, удерживал ее от попыток помешать тому, что так всецело поглощало этого парнишку. Когда он пребывал в состоянии транса, она старалась не беспокоить его без особой нужды, пусть он сам находит для себя дорогу из мира своих столь пагубно на него воздействующих видений к их обычным, повседневным обязанностям друг перед другом.

– Не разговаривай со мной, — пробормотал Тони и еще крепче сомкнул веки, лицо его все сжалось от напряжения и стало пунцовым.

– Встряхнись хоть немного, — взмолилась она. — Тебе следовало сейчас быть уже давно в постели. Хочешь завалиться в кроватку, Тони? Например, со мною? — Она положила руку ему на плечо; тогда он мало–помалу стал отодвигать свое плечо, пока рука ее совсем не повисла в воздухе. — Ты помнишь, что ты мне говорил: что я тебя люблю за то, что ты еще пока не настоящий мужчина? Так вот, Тони, ты самый настоящий мужчина. Кто–кто, но я–то это знаю, кто лучше меня способен в этом разобраться? И я всегда скажу тебе напрямик, когда ты — настоящий мужчина, а когда нет, если такое с тобою сможет случиться. Но пока что, если не считать сегодняшнего случая, ты был даже чем–то большим, чем мужчина. Знал ли ты раньше о том, что восемнадцатилетний парень способен испытать семь оргазмов за одни сутки? — Она ждала, но он ничего не отвечал. — Так вот, это очень неплохое достижение, — заметила она.

Вдруг Тони оживился.

– Знаешь что? Оказывается, есть еще одно Божество над почитаемым нами Божеством. Такое, что объемлет в себе все четыре.

– Какие четыре? Что за четыре?

– Четыре Манифестации, четыре Боговоплощения. Наставника, Заступника, Странника–по–Земле…

– А кто же четвертый?

– Форморазрушитель.

– Ты хочешь сказать, что тебе дано общаться с богом, который совмещает в себе Форморазрушителя с остальными тремя? Но ведь это невозможно, — Тони. Все они — добрые боги, а Форморазрушитель — воплощение вселенского зла.