— Я скажу тебе, что я хочу, когда захочу!

— И при каких таких свидетелях? — На лице Барроуза появилась мерзкая улыбочка, — При Дэйве Бланке? Колин Нилд? — Улыбка стала шире. — Ну ладно, валяй, дорогая!

— Ты старый грязный придурок, который любит заглядывать под юбки молоденьким девочкам. Тебе бы давно следовало быть за решеткой!

Прис говорила тихо, но очень отчетливо, так что несколько человек за ближайшими столиками стали оглядываться.

И я терпела тебя, когда ты пытался что–то сделать со своим членом! — продолжала она. — Так вот, что я тебе скажу, дорогой: удивительно, что тебе вообще это удалось, он ведь у тебя такой маленький и дряблый! Такой же маленький и дряблый, как ты сам. Ты, старый гомик!

Барроуз поморщился, криво улыбаясь:

— Что–нибудь еще?

Тяжело дыша, Прис помотала головой. Отвернувшись от нее, Барроуз констатировал:

— Нет. Ну, начинайте. — Это уже мне.

Удивительно, даже в такой ситуации он старался сохранить спокойствие. Похоже, этот человек мог вынести что угодно.

— Так мне связываться с миссис Деворак или нет? — спросил я. — Это зависит от вас.

Бросив быстрый взгляд на часы, Барроуз сказал:

— Я хотел бы проконсультироваться с моими юристами. Вы не будете возражать, если я позвоню Дэйву Бланку и попрошу его приехать сюда?

— Хорошо, — согласился я, будучи уверен, что Бланк посоветует ему сдаться.

Извинившись, Барроуз вышел к телефону. Мы с Прис остались сидеть друг напротив друга, никто из нас не произнес ни слова. Наконец Барроуз вернулся.

— Какую гадость ты задумал, Сэм? — спросила она.

Тот, не отвечая, удобно откинулся на стуле.

— Луис, он что–то предпринял, — она озиралась с отчаянным видом. — Ты разве не видишь? Неужели ты недостаточно хорошо его знаешь, чтоб понять это?

— Не волнуйся, — успокоил я Прис.

Я видел, что Линкольн у бара также оглядывается с хмурым и обеспокоенным видом.