– Может, выйдем на улицу, взглянем на огород мальчика? – предложил Лео. – У тебя есть фонарь?

Отыскав аварийный фонарь, Джек вышел из дома в ночную прохладу.

– Как у тебя сейчас с Сильвией? – тихо спросил Лео, когда они остановились у грядки с кукурузой.

– Прекрасно, – ответил Джек, застигнутый врасплох этим вопросом.

– А мне показалось, что между вами какая–то холодность, – заметил Лео. – Это действительно будет ужасно, Джек, если вы расстанетесь. Она – прекрасная женщина, одна на миллион.

– Я знаю – неловко ответил Джек.

– Дома, когда ты был еще молод, ты достаточно погулял. Теперь–то, полагаю, ты остепенился.

– Да, – откликнулся Джек, – и мне кажется, ты просто выдумываешь.

– У тебя замкнутый вид, Джек, – продолжил отец. – Надеюсь, тебя не беспокоят старые болячки – ты знаешь, о чем я. Я говорю о…

– Я знаю, о чем ты говоришь.

– Когда я был молодым, таких психических заболеваний, как сейчас, не было, – безжалостно продолжал Лео. – Это – знамение времени, результат перенаселения. Я вспоминаю, что еще задолго до того, как ты заболел, еще лет с семнадцати ты был холоден в отношениях с людьми, не испытывал к ним никакого интереса. Был задумчив. Мне кажется, сейчас ты тоже в таком состоянии.

Джек не мигая уставился на отца: с родителями всегда так, они просто не способны противостоять искушению, не впасть в старое амплуа Всезнающих и Вездесущих. Для Лео Джек был не взрослым человеком с женой и сыном, а все таким же ребенком.

– Послушай, Лео, на Марсе еще очень мало людей, пока планета скудно заселена. Естественно, люди здесь общаются меньше, они более замкнуты по сравнению с тем, что делается Дома, где, по твоим собственным словам, идет тусовка с утра до вечера.

– Гм–м, верно, – кивнул Лео. – Тем более ты должен радоваться при виде соплеменника.

– Если ты имеешь в виду себя, то я очень рад тебя видеть.

– Конечно, Джек, конечно, – ответил Лео. – Наверное, я просто устал. Но ты так мало рассказываешь о своей жизни, словно постоянно чем–то озабочен.

– Работой, – откликнулся Джек. – Я все время думаю о Манфреде, об этом аутичном ребенке.

Но, как и в былые времена, отец прекрасно разгадывал его отговорки истинным родительским инстинктом.

– Ну–ну. Я знаю, чем занята твоя голова, и мне известна твоя работа: она делается руками, а я говорю о твоих мыслях, обращенных внутрь. Здесь, на Марсе, существует психотерапия? Только не говори мне «нет».

– Я и не собираюсь говорить «нет», я хочу сказать только одно – тебя это не касается.