Юный пилот сначала свекольно покраснел, затем побледнел до легкой прозелени, и только когда смысл слов префекта преодолел нервные ганглии и проник в его сознание, Флавий вспыхнул радостью.

— Мнэээ так… это что-то… я не подведууу… — сдавленно промычал он неразборчивые благодарности, опаляя Квинта Марция пламенным взором.

Видят лары и маны, префект отчаянно завидовал парню. Ведь тот хотел, умел и мог пилотировать «Либертас». Счастливец!

Следующие полчаса Марций Аквилин беседовал с Марцией Либертиной относительно судьбы либурны. И в конце разговора окончательно зауважал Куриона, которому приходилось убеждать и более твердолобых собеседников, ни разу не применив оружие в качестве решающего аргумента.

Перед тем, как отправиться отдыхать, Квинт снова связался с медотсеком, где шла процедура, и попросил Ицилия доложить, как только всё закончится.

— Префект, мне потребуется еще время для определения точных координат, — предупредил Плавтий.

— Через час-полтора я буду готов узнать любые координаты, даже если мы очутились в другой вселенной, — вздохнул префект. — Сначала сон, а потом все остальное.

— Будем надеяться, что мы все-таки не покинули пределы нашей родной галактики, — буркнул астрогатор вслед удаляющемуся префекту.

А тот вернулся в каюту и… остолбенел на пороге. В террариуме страдал безутешный Фиделис. Тварь прижалась всем своим жирным тельцем к пластику и безотрывно смотрела на дверь. В неподвижных глазах его, Квинт готов был в том присягнуть, стояли слёзы.

— Ах ты, бедолага, — вздохнул префект. — Переживаешь?

Сцинк жалобно заскреб когтями, желая броситься на помощь обожаемой хозяйке.

— Никогда бы не подумал, что ящер может так тосковать, — сообщил сердобольный Луций. — И шипит так жа-алобно.

В доказательство слов контубернала Фиделис издал звук, заставивший бы облиться кровью самое черствое сердце.

— Иди отдыхать, Луций, — приказал Квинт. — Иди, иди, ты сегодня проявил себя с лучшей стороны.

И не столько контубернал нуждался в отдыхе, сколько его префект в одиночестве. И в отсутствии лишних глаз, разумеется. Чтобы никто не увидел, как он бережно достает из террариума несчастного Фиделиса и кладет его себе под бок, приговаривая:

— Вот сейчас поспим чуть-чуть, а потом пойдем проведать Ливию. Если, конечно, ты не станешь гадить, животное. Ты ведь хороший сцинк? Ты ведь всё понимаешь, да?

Фиделис отлично понимал, причем с полуслова, а порой даже лучше некоторых людей.

Когда пришел вызов от Ицилия, Квинт уже не спал. Пятью минутами ранее его разбудил Плавтий, предупредив, что хочет встретиться через полчаса в претории.