Дишки, в отличие от шаттла, сливались с чернотой космоса, и их различить можно было только по габаритным огням. Держать дистанцию было трудно, от сосредоточенности было жарко, но Люк утешал себя мыслью, что в атмосфере черные истребители будут более заметны, а шаттл - практически - нет.

Но если шаттл будет сливаться с облаками, то командиру звена, летевшему первым, будет весьма нелегко. Труднее чем сейчас ему, новичку, пытающемуся не допускать ошибок.

- Люк, держи дистанцию, - раздался в наушнике голос Смоу, за которым закрепили Люка, и молодой человек опомнился: хватит витать в облаках!

- Третий, отставить болтовню, - в радиоэфир вмешался командир группы, потом, чуть смягчившись, проговорил, - четвертый, выключи в кабине свет.

«Зачем?» - тупо подумал Люк, но левая рука послушно потянулась к тумблеру. Погасло освещение: в кабине теперь лишь тускло мерцала красная подсветка приборов. И Скайуокер понял зачем. Командир подарил ему то, чего так хотелось ощутить. Свободу полета. Небо. Шаг из кабины в темную бездну. Слияние с космосом.

- Спасибо, сэр, - радостно произнес молодой человек, нарушая тишину, нарушая запрет на лишние разговоры.

Командир промолчал, но, про себя улыбнувшись, не стал делать замечание. А Люка обхватила темнота, и он увидел россыпь звезды. И край диска Центра Империи.

Планета, изначально казавшаяся серо-розовой, по мере приближения темнела. Вскоре Скайуокер стал различать легкую дымку облаков и необычный рельеф: строгие геометрические окружности, соединенные прямыми. По всей видимости - так выглядели кварталы и аэротрассы.

Центр Империи был перед ним!

- Через пять минут входим в атмосферу, - отрапортовал командир, делая левый разворот.

- Первый, я второй, вас понял.

- Первый, я третий, вас понял.

Его очередь. Люк включил микрофон и произнес:

- Первый, я четвертый, вас понял.

Отключил микрофон. Выполнил разворот.

Центр Империи теперь был внизу. Бескрайний. Другого определения у Люка не находилось.

Сконцентрироваться. Впереди белый шаттл, далее идет первый, за ним, в паре метров второй, потом третий, а замыкает всех он, Люк Скайуокер, паренек с далекого Татуина. Там на песчаной планете, глядя на закат, он мечтал о свободе полета, об Академии. Сейчас, здесь, в кабине ДИ-истребителя, он понимал, что самое трудное и самое несвободное занятие - держать дистанцию.

- Я первый, вхожу в атмосферу.

Двадцать секунд до рапорта второго, еще двадцать - до рапорта третьего.

Гулко стучит сердце: получится или нет? Первый раз... к тому же в атмосфере сложнее, чем в космосе. Вернее не сложнее, а чуть иначе: нужно учитывать гравитацию, воздушные массы. Ему, конечно, не придется здесь садиться, а всего лишь довести шаттл до посадочной площадки, используя репульсоры, зависнуть над ним, контролируя небо, а потом развернуться и полететь домой - на «Девастатор».