- На тебя?

- На Энекина. На меня в прошлом.

- А я - наоборот?

- А ты - наоборот. Внешне пошел в Энекина, но внутренне - в Падме.

- Ты так звал ее - Падме? Не Амидала?

- Я так ее звал с девяти лет. Привычка.

Юноша порывисто отвернулся к входу, и разом перестал быть серьезным. Улыбка озарила его лицо. Что ж, Мон Мотма и на этот раз удивительно кстати.

Ведь Люк чуть не задал вопрос, на который отвечать перед посторонними не хотелось. Даже перед собственными детьми.

Мысленно самому себе - только так и можно:

«Что бы ты сделал, если бы абстрактный благой, некто, предложил вернуть твою жену... подарить все ее мысли и чувства, чтобы ты снова видел ее, как наяву, видел себя ее глазами?»

«Она всегда была в моем сердце - и никогда не была для меня игрушкой. Я был бы рад, если бы она позволила мне узнать свои мысли... и чувства. Но вот так... похоже на воровство, и это при том, что этот «благой абсолют» вернул бы лишь призрака... призрака ее-тогдашней, смотрящего на меня-тогдашнего. И ничего более. Кому нужна такая истина? Зачем такая... откровенность? Я знаю, что любил. Я знаю, что она тоже любила. Этого достаточно. И она всегда была со мной - даже тогда, когда формально моей не была. Истинная любовь не проявляется в собственничестве. Она чужда жажды обладания. Это - низшие инстинкты, весьма далекие от высших чувств - и почему-то их подменяющие. Наша любовь - была чудом. И я не предам ее память... ни за что. И, тем более - в угоду любопытству».

- Люк улетает? - поинтересовалась Мон у Лорда Вейдера. Тот просто кивнул головой, будучи погружен в собственные мысли.

- Не одобряешь его выбор? - осторожно переспросила женщина. Если она что и поняла в психологии мужчины напротив, так это - то, что говорить с ним о чувствах надо очень осторожно. Если, конечно, желаешь услышать что-то кроме: «да», «нет» и «идите к ситхам».

- Я его отпустил, - сложно понять интонацию - благодаря респиратору и вокодеру - но, похоже, Милорд сейчас где-то далеко.

- Отпустил, - но не смирился? Все еще думаешь о нем? - продолжала настаивать женщина.

- Нет, я - куда эгоистичнее. Думаю о себе, - кажется, он усмехался под шлемом. А потом - ожидаемый - но, все же, неожиданный вопрос: - Почему ты не завела детей?

- Было некогда, - теперь уже Мотма говорила рассеянно, погрузившись в воспоминания. - Ждала, пока все устроится, какой-то стабильности, наверное.

- Ты говоришь это, как взрослая женщина, понимающая, что почем в этом жизни. Цинично - но факт. А в молодости думается по-иному, и причина, верно, была иная, - задумчивость в голосе Лорда некуда не делась.