Гален был изумлен тем, как легко ему удавалось угадывать ее мысли. Никогда раньше он не мог так уверенно судить о чувствах других, даже Элрика.

Но, даже понимая то, что она чувствовала, он не знал, что сказать, чтобы утешить ее. Бурелл сейчас лежала в криокамере. Если бы он сразу прочитал сообщение Элрика, если бы они немедленно улетели, то Бурелл была бы сейчас жива.

Пришел ответ от Элизара. «Глубоко опечален известием о смерти Бурелл. Пожалуйста, передай Изабель мои соболезнования. Друг мой, я, конечно же, вылетаю на Бренсил. Я чувствую себя достаточно хорошо. Я полечу как можно быстрее и прибуду намного раньше вас. Возможно, тогда вы расскажете мне о том, с чем вы столкнулись».

Гален составил краткое сообщение для Элрика, уведомив его об ответе Элизара.

— Элизар летит к нам, — сказал он Изабель.

Она отсутствующе кивнула.

— Мы должны устроить ей грандиозные похороны.

— Что? — не понял Гален.

— Она часто говорила об этом, а перед нашим отлетом на ассамблею даже чаще обычного. Я пыталась остановить ее. Я думала, что это связано с психическими проблемами из-за болезни.

Она издала короткий смешок, и Гален взял ее за руку.

— Пятьсот нагих рабов, — продолжала Изабель, — и все будут плакать, и рвать на себе волосы. Дождь из красных маковых цветов, падающий с неба. Мое тело — совершенный цветок здоровья. Она рассказывала обо всем, что планировала, даже о посмертных речах. Она хотела быть уверенной в том, что перед самым уходом плюнет в глаза членам Круга.

Изабель сжала его руку.

— Я должна сделать все в точности, как она планировала. Это ее обрадует.

— Я помогу тебе.

— Как смириться с этим, Гален? С тем, что кого-то, кто всегда был с тобой, кто являлся опорой, смыслом твоей жизни, больше нет?

Гален с изумлением понял, что Изабель спрашивает о его родителях. Она не знала, что он никогда не говорил об этом. И, хотя Гален знал, что прячется от самого себя, ему совершенно не хотелось говорить на эту тему.

Гален высвободил руку.

— Ты привыкнешь. У тебя нет выбора.

Изабель взглянула на него пронизывающим взглядом, заставляющим Галена подумать, что она знает о нем все.