- Один курс уже закончился, хотя я и не сначала его начала.

  - Ну вот, уже легче. Это всё?

  - Нет.

  Милорд кивнул. Я снова попробовала собраться с мыслями и рассказала про боруга... только потом сообразив, что его убийца сидит напротив меня. Милорд понял, в глазах промелькнул отсвет горькой усмешки.

  - Предчувствия неплохо изучил древний Орден хиннервалей, но сейчас их уже пятьсот с лишним лет как нет. У вас же была база на Йавинте, вы знаете, что от них осталось.

  - Ничего, - тихо отозвалась я.

  Единственной сложностью для Императора было прорваться сквозь защиту планеты. Вызвать на себя огонь всего космофлота, защищавшего Йавинту, в его планы не входило, на это он послал несколько отвлекающих внимание кораблей, а сам вынырнул из гиперпространства в опасной близости от атмосферы и резко пошёл на снижение - над столицей, где любой неверный выстрел с орбиты уже влечёт за собой нежелательные жертвы... вынужденные потери, как холодно называли это теоретики и практики от войны.

  А потом, когда сбивать его было уже поздно, он приземлился возле резиденции Ордена - чтобы начать свой путь смерти. Хиннервали, разумеется, почувствовали, кто он. Разумеется, у них было слишком мало времени. Конечно, о том, как применять объединяющую волю, глава Ордена прекрасно знал, но никогда не пробовал. Но теперь по коридорам шла смерть, вызывающая, требующая боя, чувствующая своё превосходство и дразнящая лёгкостью победы над собой, - вот же, я один, придите и убейте меня, я жду, где же вы?.. И они - выходили. И попадали в невидимый клубящийся вихрь, рассыпающий вокруг себя шлейф сине-белых молний, которые били в самую душу... Нет, точнее. Туда, где душа соединяется с телом.

  Он шёл, оставляя за собой трупы. Объединённая воля не позволяла хиннервалям уйти, попытаться спастись по одному, - все они должны были, обязаны отдавать все силы неравному бою, они оставались и погибали, он не щадил никого, ни учеников, ни женщин, ему было всё равно, он пришёл убивать, он давно уже решил, что это будет, и не было в мире силы, - и Силы, - которая могла бы встать между ним и их смертью.

  Город перестал жить. Город задохнулся от множества смертей. Город безмолвно кричал, погибая вместе с Орденом, и мало кто мог вырваться из тисков ужаса, чтобы добраться до кораблей, бросить всё и бежать. Когда Император закончил свой путь смерти, город лежал перед ним, оцепеневший и недвижный.

  И город увидел.

  Император вышел на его экраны, чтобы объявить свою волю - ту, что будет править им отныне и навсегда.