Раздался скрип – вдоль стен покатилась тележка с уже знакомой мумией. В обратную сторону ей навстречу плыл другой старый знакомый – Сторожевой Крест. И там, где они продвигались, стены вдруг начинали светлеть, на них проступал какой-то очень странный рисунок.

Про Пашку все словно забыли, Горлонос просто оттеснил его к стене. Пашка случайно коснулся ее плечом и тут же отскочил – стена шевелилась! А когда стало чуть светлее, мальчик и вовсе застыл в ужасе.

Стена состояла из плотно спрессованных человеческих тел. Они были какие-то ненастоящие, словно вылепленные из серой глины, но при этом шевелились, волновались и – самое ужасное – смотрели прямо на Пашку. Тысячи молящих страдающих взглядов!

У всех были пугающие лица, искривленные от страдания, боли, тоски. Казалось, еще секунда – и воздух взорвется всеобщим криком ужаса.

Но крика не было. Воздух был холодным и неподвижным.

– Будь рядом, – прогремели голоса «пальцев». – Я хочу поговорить с каждым из своих солдат.

Пашка шаг за шагом пятился из зала, пока не оказался один в коридоре. Про него больше не вспомнили.

И он вдруг понял: здесь всем сейчас не до него! Подземелье пустое, все заняты, все встречают и обслуживают этих жутких суровых гостей.

Если и бежать через колодец – то именно сейчас, другого случая не будет!

В последний раз обернувшись на зал мертвецов, Пашка бросился по коридору.

…Ему пришлось поплутать, пока он не увидел, наконец, знакомое возвышение в центре широкого коридора. В следующую секунду донесся все тот же шум – теперь уже близкий и родной, от которого сладко защемило сердце. Метро! Просто метро, в которое нужно просто спуститься по ржавым скобам лестницы.

Пашка заглянул в непроницаемое черное жерло колодца. Он ничего не увидел, однако оттуда поднялась волна сухого теплого воздуха, и она принесла запах. Тот самый, тысячу раз знакомый запах метро, который ни с чем не спутаешь.

Оставалось немногое – решиться. И Пашка решился.

…Шершавые скобы холодили кожу пальцев. Невидимая глубина под ногами, казалось, засасывала. Она была непознанной, бесконечной, поэтому казалось, что лестница ведет куда-то в глубокий космос, на самый край вселенной, которого никто никогда не видел.

Это было волнующее и пугающее чувство.

Пашка старался своим чувствам не поддаваться. Особенно он старался гнать из головы такую мысль: что, если силы закончатся, а лестница – еще нет? Так и висеть над бездной, пока не разожмутся ослабевшие пальцы?

Надо было заранее придумать какой-нибудь крючок или петлю, чтобы в крайнем случае повисеть, отдохнуть…