Когда же ты исчезнешь, а?

— П-привет.

Пульсирующее свечение мешало толком рассмотреть лицо Дональда, я видела только кончик острого подбородка, который смешно шевелился, пока обормот говорил. «Он еще и побрился».

Вслед за этим тонким замечанием пришел вопрос: «А сколько же времени прошло?»

— Дональд…

— Двое суток, — обормот помолчал. — Я п-посмотрел логи событий.

А, вон откуда такой тон. Ну что ж, мой капитан, ты уж извини. Если ты видел все логи, то ты меня понимаешь.

— Зачем? — спросил он, и мне стало зябко от этого тона.

— Что — зачем?

— Они же убегали, Алекса. Они слали в эфир сигналы пощады!

«ЧТО?!»

Я обмирала от боли возле сердца, не в силах возразить.

— Ты забыла? Ты сбила тактический корвет, потом — фрегат. Остальные бросились убегать, а ты…

Голос уплывал в никуда, в ватную глухоту, и там бился тяжелый пульс, и возражать мне не хотелось. Я видела все — и тройной маневр, когда они попытались загнать меня в ловушку, и как слепили мой градар мультипликаторами, и как расстреливали в упор, не понимая, что я уклонюсь…

А еще у меня всегда было отличное тактическое воображение, я могла придумать любой бой в таких подробностях, что даже фильм смотреть не надо и расчеты можно не проводить: все будет в точности так, как мне привиделось.

Привиделось.

Черт.