— Ну и что ответила ты?

Девушка колебалась.

— Я не могу тебе сказать. Это только между Доном и мной. Он сказал, что так нечестно — я всякий раз рассказываю тебе о том, что происходит между нами. И он прав.

— Прав! Но я рассказываю тебе все. Разве ты не помнишь, что мы…

— Я знаю, но…

Трейджер покачал головой. Его голос стал спокойнее.

— Что происходит, Лорел? Мне вдруг стало страшно. Я люблю тебя, ты помнишь? Как все могло так быстро перемениться?

Ее лицо смягчилось. Она села и протянула к нему руки, одеяло упало, обнажив ее полную мягкую грудь.

— О Грэг! Не тревожься! Я люблю тебя и всегда буду любить, но так получилось, что теперь я и его люблю. Ты понимаешь?

Успокоенный Трейджер обнял Лорел и страстно поцеловал в губы. Потом он оторвался от нее.

— Послушай, — сказал он, пытаясь суровостью скрыть дрожь в голосе, — кого ты любишь больше?

— Тебя, конечно, всегда тебя.

Он улыбнулся и снова поцеловал Лорел.

— Тебе все известно, — начал Донелли. — Наверное, нам нужно об этом поговорить.

Трейджер кивнул. Они сидели за кулисами театра, трое его трупов стояли у него за спиной, словно стража.

— Хорошо. — Он посмотрел на Донелли, и его улыбающееся лицо стало суровым. — Лорел просила меня, чтобы я делал вид, что ничего не знаю. Она сказала, что ты чувствуешь себя виноватым. Но трудно притворяться, что ничего не происходит, Дон. Пришло время поговорить начистоту.

Донелли опустил глаза и засунул руки в карманы.