«Откуда я это знаю? — подумал Эндер. — Почему все это проходит у меня перед глазами, словно мои собственные воспоминания?»

И словно бы в ответ он увидел самый первый из своих боев с чужаками. Раньше он видел его на имитаторе. Сейчас он видел его так, как видела царица роя, сразу из многих точек пространства, глазами своих солдат. Чужаки сформировали сферу из своих кораблей, а затем из мрака Вселенной вынырнули истребители, и Маленький Доктор уничтожил эту сферу, ярким пламенем освещая черноту вечной ночи. Эндер почувствовал то, что чувствовала тогда Царица, наблюдающая глазами своих рабочих, как смерть приближается к ним так быстро, что не оставляет никакой возможности уклониться от встречи с ней и вместе с тем так медленно, что позволяет осознать неизбежность этой встречи. Впрочем, Царица не испытывала страха или боли. Она испытывала лишь глубокую печаль и покорность судьбе. Она не мыслила словами, но то, что она испытывала, глядя на идущих для убийства людей, Эндер мог облечь в форму слов. «Они нас не простили, — думала Царица. — Мы обречены».

— Как ты можешь вернуться к жизни? — спросил Эндер. Царица, спящая в шелковом коконе, не имела слов для ответа, но когда Эндер закрыл глаза и попробовал что-то вспомнить, то в его голове возникли новые образы. Кокон помещается в прохладное темное место. Но там должна быть вода, и не просто вода, а вода, смешанная с соком определенного дерева. И надо следить за температурой и регулировать ее, чтобы в коконе могли пройти определенные химические реакции. Затем ждать. Дни и недели. Ждать, пока произойдет превращение куколки внутри кокона. И затем, когда кокон из белого стал пыльно-коричневым, Эндер увидел, как он сам рассекает оболочку кокона и помогает выйти из него маленькой и хрупкой Царице. Он увидел, как берет ее за переднюю лапку и помогает добраться до гнезда, сложенного на песке из сухих листьев. «Тогда я вернусь к жизни, — прошло через его сознание. — Тогда я проснусь. Тогда я принесу на свет десять тысяч своих детей».

— Нет, — ответил Эндер. — Я не могу.

Он почувствовал муку Царицы.

— Твои дети — чудовища наших кошмаров. Если я разбужу тебя, то единственное, что нам останется, — убить тебя вновь.

В его голове промелькнули образы десятков убитых чужаками людей, и вместе с образами пришла скорбь по погибшим, такая сильная, что он не смог вынести ее и зарыдал.

— Если бы ты смогла заставить остальных чувствовать то же, что заставила почувствовать меня, то, возможно, они простили бы тебя.

И тут он понял, что это сможет только он.