Глубоко сожалею о том, что не смог выполнить ваш запрос о представлении более детальной информации о ритуалах ухаживания и брачных церемониях аборигенов Лузитании. Должно быть, это обстоятельство причиняет вам невообразимые страдания, иначе вы не стали бы обращаться в Ксенологическое общество с просьбой сделать мне выговор за отказ сотрудничать с вашими исследователями.

Когда так называемые ксенологи выражают недовольство тем, что я не получаю нужных данных в процессе наблюдения за пекениньос, я, как правило, настоятельно рекомендую им перечитать закон, накладывающий на меня всевозможные ограничения. Мне разрешено брать с собой на полевые работы только одного ассистента; мне не разрешается задавать вопросы, могущие раскрыть задачи наших исследований, дабы пекениньос не пытались подражать нам; мне запрещено делиться информацией в расчете вызвать их на ответную реакцию; я не могу находиться с ними более четырех часов в день; я не могу пользоваться в их присутствии продуктами нашей технологии, кроме одежды, включая фотоаппарат, магнитофон, компьютер, мне даже запрещается писать фабричной ручкой на фабричной бумаге; я не могу наблюдать за ними в естественных условиях, то есть без их ведома.

Короче говоря, я не могу ничего сообщить о том, как пекениньос размножаются, потому что они предпочитают не делать этого у меня на глазах.

Конечно же, наши исследования неполноценны! Конечно же, наши выводы, касающиеся свинок, абсурдны! Если бы нам пришлось изучать ваш университет в условиях такой же жесткой регламентации, как и на Лузитании, то мы, вне всякого сомнения, пришли бы к выводу, что люди не размножаются, не образуют семейных групп и посвящают всю свою жизнь задаче воспитания взрослых профессоров из зародышей-студентов. Мы могли бы также предположить, что профессора обладают значительной властью в человеческом обществе. Компетентное исследование быстро обнаружило бы ущербность подобных заключений — однако в случае со свинками не допускается возможность не только компетентного, но и сколько-нибудь вдумчивого и методичного подхода к их изучению.

Антропология никогда не была точной наукой; наблюдатель и наблюдаемый принадлежат к разным культурам. Но это все же естественные ограничения, присущие самой науке. Нам же, а значит, и вам мешают именно искусственные ограничения. При современных темпах исследований мы могли бы с таким же успехом отпечатать анкеты, раздать их пекениньос и ждать, когда они сдадут нам свои сочинения.

* * *

Известие о смерти Пипо имело не только местное значение. Оно мгновенно распространилось по ансиблу среди всех Ста Миров. Первая обнаруженная после Ксеноцида Эндера разумная раса замучила до смерти человека, занимавшегося их изучением. Уже через несколько часов ученые, политики и журналисты начали высказывать свое мнение.