— Зови меня Эндером.

— Эндер, получается, что Пипо и Либо погибли ни за что?

Эндер понял настоящий вопрос: я тоже терплю это ни за что?

— Бывают причины смерти и худшие, — ответил Эндер, — чем неприятие убийства.

— А что же будет с тем, — спросил Миро, — кто не может ни убить, ни умереть и ни жить?

— Не обманывайся на свой счет, — сказал Эндер. — Когда-нибудь ты сделаешь все три эти вещи.

Миро уехал на следующее утро. Были слезные прощания. Еще несколько недель после его отъезда Новинье тяжело было находиться в собственном доме, потому что отсутствие сына было очень болезненным для нее. Даже несмотря на то, что она искренно согласилась с Эндером в том, что для Миро это было верным решением, потеря ребенка оставалась невыносимой для нее. Это навело Эндера на мысль о том, чувствовали бы его родители такую боль, если бы его забрали. Он подозревал, что нет. Они тоже не надеялись на его возвращение. Он уже любил детей другого мужчины больше, чем его родители любили своего собственного ребенка. Хорошо же, он даст им достойный ответ на их пренебрежение им. Он покажет им, через три тысячи лет, как должен вести себя отец. Епископ Перегрино обвенчал их в своих палатах. По расчетам Новиньи, она была достаточно молода, чтобы родить еще шестерых детей, если они поторопятся. Они охотно принялись за выполнение задачи.

До свадьбы, однако, было еще два дня. В один летний день Эла, Уанда и Новинья показали ему результаты своих исследований и свои выводы, характеризующие, насколько возможно полно, жизненный цикл и структуру общества свинок, мужских и женских особей и предположительную реконструкцию их образа жизни до того, как десколада привязала их к деревьям, которые до того были для них не более чем окружающей средой. Эндер сам дошел до понимания сущности свинок и особенно того, кем был Хьюмэн до его выхода на свет.

Он неделю прожил со свинками, когда писал «Жизнь Хьюмэна». Мандачува и Листоед внимательно прочитали ее и обсудили с другими; он отредактировал книгу, и наконец она была готова. В тот день он пригласил всех тех, кто работал со свинками — всю семью Рибейра, Уанду и ее сестер, большое число рабочих, которые принесли технические чудеса свинкам, монахов-учителей из ордена Детей Разума Христова, епископа Перегрино, мэра Боскинью — и прочитал им книгу. Чтение книги не заняло много времени — меньше часа. Они собрались на склоне холма, рядом с тем местом, где саженец дерева Хьюмэна, подросший уже до трех метров, стремился ввысь и где Рутер закрывал их от полуденного солнца.

— Глашатай, — произнес епископ, — ты почти что обратил меня в гуманизм.