— Сексуальная специализация? — уточнил академик Окунь. — Хм… а ведь вполне вероятно. Если мы обратимся к земным сообществам, у пчел, у муравьев мы найдем подобные примеры…

— Но здесь этот статус не постоянный: мы только что видели, как на турнире другие члены семьи оспаривали его. Видимо, это сезонное явление — и должно отлично работать как регуляторный механизм. Если по каким-либо причинам нынешний Отец оказывается не лучшим производителем, его смещает другой, более успешный. Или, — после паузы добавил Слава, — если вдруг Отец теряет возможность летать.

— Как я утратила возможность ходить! — кивнула Эмма. — Вот это я и поняла, когда увидела, как изумились Отец и Хранитель смыслов.

— Но при чем здесь?!.. — академик вдруг осекся и хлопнул себя ладонью по лбу — сидевшие рядом Трепотун и Проницательный даже вздрогнули. — Ах, вот-т оно что! Слушайте, ведь действительно все до элементарного просто!

— Социальный механизм, который заботится о благе вида в целом. Устраняет тех, кто понижен в статусе, но не желает признавать этого. Вы видели, как стекленеют у наших друзей глаза, какими они становятся… дикими, да? Так вот: в этот момент «я-память» уступает место «я-древности». И претендующий на статус, которого не достоин, лишается способности защищаться — видимо, его «я-древность» блокирует инстинкт самосохранения.

— Потому что так лучше для вида? Звучит дико и бесчеловечно!

— Я уверен: подобные случаи — редчайшее исключение из правил. Вот поэтому Отец и Хранитель смыслов были так удивлены. Кстати, отсюда же настороженное отношение ависов к нашим детям и агрессивное — к Борису, когда тот пытался обращаться к Отцу и другим мужчинам. У гекк-ависов, видимо, «я-древность» развивается раньше «я-памяти», я подозреваю, именно птенцы, в общем-то, и являются основными «блюстителями закона». Гекк-ависы играют эту роль до тех пор, пока не обзаводятся перьями и не начинают связно говорить. После чего их то ли выселяют в новую домопущу, то ли частично принимают в существующую семью… так или иначе, наши Эдгар с Николаем сильно сбивали ависов с толку. Выглядели почти как взрослые, только меньше ростом, вели себя как дети, но при этом разговаривали…

— Хорошо, а я чем им не угодил?

— А ты вместе со Светланой воспринимался ими как нянька. У ависов, как я понимаю, в этой роли выступают жены, которые в данный момент не сидят на кладке. Вы оба не имели права голоса. Тем более — обращаться напрямую к главе семьи и его приближенным.

— Подождите, — сказала Эмма, — так это что же, выходит, они все это время думали, что я — Мать? Что вы, Павлыш, и Борис, и Федор Мелентьевич, и даже Домрачеев?.. Ох, господи!