— Теперь вы, Торсон, — повернулся к Дэйну Джелико.

Младший космонавт засунул лучевой пистолет в кобуру, осторожно подошел к краю скалы и приготовился как можно лучше повторить прыжок Нумани. Однако его прыжок оказался не таким удачным. До островка достали только его руки, а остальная часть тела мягко вошла во что-то, оказавшееся тиной, покрытой темной коркой сухого вещества. Он неистово хватался за хрупкие стебли, за грубую траву, которая резала ему руки, как нож. Стояло ужасное зловоние. Но страх оказаться в ловушке придавал ему силы, и он быстрыми рывками стал подтягивать свое тело к островку. Прилагая отчаянные усилия и двигаясь как червяк, он все же сумел вырваться на островок. Тут почва держала его, не тонула под его весом, и он обессиленно опустился лицом вниз на землю.

Но времени для отдыха не осталось. Он должен был перебраться на следующий островок, чтобы освободить это ненадежное место для приземления других людей, находящихся наверху. Приподнявшись, Дэйн оценил расстояние тренированным глазом космонавта и прыгнул на холмик, который уже покинул Нумани. Хатканец уже был на полпути к следующему островку, к которому вела, прихотливо извиваясь, перепутанная масса уродливой растительности. Когда Дэйн добрался до третьего из крошечных островков, позади раздался грохот и рев. Он оглянулся и увидел трассы огня бластера на вершине скалы, где оборонялись двое оставшихся там людей. Тау стоял на коленях на одном из островков, а позади него тонул в болоте грас — на поверхности оставались только голова и передние конечности. Наверху игольчатое ружье и бластер снова выстрелили, и затем Джелико начал раскачиваться над краем скалы, готовясь к прыжку. Тау энергично замахал рукой, и Дэйн прыгнул на следующий островок, достигнув его только благодаря удаче.

Он прыгал и прыгал, не думая ни о чем, кроме необходимости приземлиться на каком-нибудь клочке твердой почвы. Его последний прыжок оказался слишком недалеким, и он по колено ушел в ужасно пахнувшую трясину, так что его бриджи запятнались желтой пеной. Только сейчас Дэйн ощутил коварную тягу бездонной трясины. Прочная ветвь хлестнула его по плечу, и он схватил ее. С помощью Нумани Дэйн выбрался из трясины и сел, бледный и дрожащий, на спутанные ветви кустарника. Хатканец же перенес свое внимание на Тау, пробиравшегося к ним. Более удачливый или умелый, чем Дэйн, врач совершил последний прыжок без промаха и оказался рядом с ним. Но он тоже тяжело дышал, когда опустился на землю рядом с Дэйном.

Все вместе они стали следить за продвижением капитана Джелико.