Оказавшись в безопасности на втором от берега островке, Джелико остановился, внимательно осмотрелся кругом и выстрелил из игольчатого ружья, оставленного ему Нумани. На скале атаковавший Азаки самец, раненный этим выстрелом, вскинул от боли лохматую голову. Главный лесничий быстро отбежал в сторону, и раненное животное, пометавшись по выступу, упало со скалы вниз, присоединившись к своему уже погрузившемуся в трясину товарищу. Хатканец сначала бросил ружье, а затем сам прыгнул на первый островок. Еще один грае был ранен. К счастью, он развернулся и обратил свои могучие клыки против тех, кто следовал за ним, оставив людей в покое. Джелико уверенно продвигался к ним, а Азаки отставал от него только на одну кочку. Тау облегченно вздохнул.

— Когда-нибудь все это станет еще одной легендой, и о нас будут думать, как о лжецах, когда мы станем ее рассказывать, — заметил он. — Если мы, конечно, останемся в живых. Куда же мы теперь двинемся? Если бы я выбирал, то назад!

Когда Дэйн, поднявшись на ноги, осмотрел их маленькое убежище, он полностью согласился с этим. Весь островок, покрытый мертвой и умирающей растительностью, представлял собой треугольник, направленный острием на восток прямо в болото.

— Они ведь, кажется, не скоро оставят нас в покое? — спросил Джелико, глядя назад, на берег, где находились грасы.

На скале, с которой они спрыгнули, раненный самец-грас все еще сдерживал выпады своих товарищей. Остальные бродили по краю болота, роя землю копытами, взрыхляя ее бивнями и угрожая каждому, кто попытается вернуться на патрулируемую ими полосу.

— Да, не скоро, — хмуро подтвердил Азаки. — Потревожьте граса, и он будет преследовать несколько дней. Убейте любого из стада, и у вас останется мало шансов уйти от них на своих ногах.

К счастью для преследуемых грасами людей, болото являлось надежной защитой. Два чудовища, упавшие со скалы, уже прекратили бороться и лишь жалобно на высокой ноте стонали. Несколько их сородичей сгруппировались на берегу и умоляюще их звали. Главный лесничий прицелился из игольчатого ружья и двумя выстрелами освободил животных от страданий, но блеск этих выстрелов довел находившихся на берегу грасов до высшей степени ярости.

— Назад пути нет, — сказал Азаки, — по крайней мере, в течение нескольких дней.

Тау прихлопнул черное четырехкрылое насекомое с раскрытыми челюстями, севшее ему на плечо.

— Мы не можем ждать здесь, пока они о нас забудут, — сказал он. — Ведь без воды мы не сможем обойтись, да и местная фауна готова попробовать нас на вкус.

Нумани побродил по островку и доложил: