Одетый в неизменный стерильный белый халат, с ящичком инструментов, Лозье вошел в комнату с аквариумом. Деловой вид, уверенный шаг. Просто очередные анализы, пробы, проверки.

Из-за идеально прозрачного стекла на него уставились две плошки блестящих глаз. Ненависть, кипящая под бугристой блестящей кожей, изливалась на любое живое существо, подобно двум тепловым лучам. Желеобразные, расползшиеся в стороны под действием земного притяжения, бока дергано вздувались, когда чудовище втягивало в себя обеззараженный воздух. Бурые плети щупалец вяло шевелились, эхом реагируя на клокочущую внутри ярость. Треугольная губа обвисшим ломтем тряслась в такт дыханию, тягучая струя густой слюны стекала по ней.

Вид чудовища не изменился с момента его появления, пугая постоянством, не подвластным внешним воздействиям. Монстр словно взял бесконечную паузу, ожидая момента, когда более могущественные силы выпустят его. Тратить энергию на бессмысленные телодвижения — значит проявлять слабость воли. Тварь стремилась казаться победителем даже в герметично запаянной стеклянной клетке, находясь в полной зависимости от пленивших ее людей.

Лозье секунду разглядывал пленника. Он уже проделывал по просьбе Уотсона то, что собирался повторить сейчас. Но что-то задержало его, возможно, желание взглянуть на чудовище в последний раз пока еще не измененным взглядом. Запомнить свою реакцию, чтобы потом сравнить.

Он зашел сбоку, где к аквариуму крепились устройства управления подачей воздуха, проверки степени фильтрации, параметров смеси газов. Вынутая из ящичка колба нашла свое место на пульте, наполовину утонув в отверстии. Усыпляющая смесь, разработанная самим Лозье, была примешана к порции донорской крови, заготовленной для питания твари.

Доктор взялся за ручку с округлым набалдашником, торчащую в центре панели. Шарнирный манипулятор, состоящий из двух секций, соединенных гибким суставом, послушно выдвинулся из боковой стенки. Чудовище дернулось, рот затрепетал, делая похожие на глотательные движения. Довольное, приглушенное стеклом уханье вырвалось изо рта, глаза подернулись влажной пленкой.

«Жрать хочешь, — подумал Лозье. — Но за это ты кое-чем поделишься со мной».

Манипулятор пододвинулся к пульсирующему бугорку на том месте туши чудовища, которое у людей называется височной областью. Игла на конце механической руки проткнула вену, заставила пленника замереть, приготовиться к новой порции. Лозье тронул небольшую кнопку слева от рычага, открывая канал для перекачки крови.

Когда все закончилось, доктор взял стул, уселся напротив и стал ждать. Снотворное действовало почти мгновенно, он хотел успеть понаблюдать за процессом, ощутить власть над пленником. Этот момент оказался очень приятным для него еще в первый раз. с тех пор Лозье стремился сам проделать операцию, если намечались очередные заборы материала для лаборатории.