Байта поймала последнюю фразу.

— Он будет жить вечно, этот старый болван! Я устал! Мне надоело, черт подери! Годы идут, я тоже старею!

— Ваше Высочество, давайте сначала посмотрим, какую выгоду мы можем извлечь из наших пленников. Ведь может оказаться, что мы станем обладателями источников могущества, которое и не снилось вашему батюшке.

Грубый голос превратился в булькающий шепот. До Байты долетали только отдельные слова. Она разобрала слово «девушка»… Второй, вкрадчивый голос что-то бубнил на одной ноте и в конце концов произнес погромче, почти по-отечески:

— Ну что вы, Ваше Высочество, вы не стареете. Плюньте в лицо тому, кто скажет, что вам больше двадцати!

Они дружно расхохотались. Сердце Байты билось медленно. Казалось, кровь стынет в жилах. «Дагобер… Ваше Высочество…» Старик Император говорил о сыне… Смысл того, что было сказано шепотом, стал постепенно доходить до нее. Нет, это невозможно!

Из состояния ступора ее вывел голос Торана, разразившегося многоэтажным проклятием.

Она открыла глаза, поймала взгляд Торана. Ей стало немного легче. Торан яростно выпалил:

— За вашу бандитскую выходку вы ответите перед Императором! Немедленно освободите нас!

Байта наконец поняла, что ее запястья и лодыжки прикованы к стене и полу гравитационным полем.

Обладатель грубого голоса подошел к Торану. Вид у него был премерзкий — одет неопрятно, обрюзгший, синяки под опухшими веками, слипшиеся жиденькие волосики, съехавшая набок охотничья шапочка с легкомысленным перышком. Борта засаленной жилетки были отделаны серебристой вышивкой.

Он хмыкнул, изобразив на физиономии искреннее удивление:

— Император? Бедный сумасшедший Император!

— У меня есть его Указ! Никто не смеет чинить нам никаких препятствий! Ни один Его подданный!

— Ишь ты! Подданного нашел! Я не подданный! Понял ты, подонок? Я — регент и крон-принц, вот так ко мне и обращайся, сопляк! Что же до моего папаши-идиота, маразматика старого… ха-ха-ха! Просто ему приятно время от времени принимать гостей, и я не лишаю его этой маленькой радости. Пусть себе тешится, вспоминает дни своей молодости и былого могущества, чего там, мне не жалко. Вот так-то. А вы и поверили, уши развесили, олухи!

Отойдя от Торана, он приблизился к Байте. Она с ненавистью смотрела на крон-принца. Тот подошел вплотную, и ей стало еще противнее — так от него мерзко пахло. Обдавая ее зловонным дыханием, он проговорил.

— А глазки ничего, Коммейсон… Так она даже симпатичнее. Подойдет, пожалуй. Деликатес для изощренного гурмана, ага?

Торан отчаянно пытался освободиться от гравитационных пут, а крон-принц и бровью не повел. У Байты по спине мурашки забегали, Эблинг Мис пока не пришел в себя. Голова его безжизненно свисала на грудь. Но как же удивилась Байта, увидев, что глаза Магнифико широко раскрыты — так, как будто он открыл их уже давно! Его пламенный взор был устремлен на Байту. Он всхлипнул и кивнул в сторону крон-принца: