— Что бы люди ни решали сделать, события происходят неконтролируемо.

— И ты думаешь, что их контролирует Бог.

— Конечно, Он это делает! Все, что Он делает, все, что происходит, имеет причину! И разговоры об этом помогли мальчикам. Иначе бы они сдались, Уэверли. Все были такими… потерянными и упавшими духом. Мне нужно было как-то их укрепить.

— И единственным способом было прочитать им Нагорную проповедь?

— Я дал им то, во что можно верить. Я дал им будущее!

— Ты дал им будущее?

Киран смотрел на нее. Как это произошло? Куда делась вся ее доверчивость? Она смотрела на него, как на врага, ее лицо было непреклонным. Неужели ее глаза всегда были такими пустыми, а линия губ всегда такой жесткой?

— Но… Уэверли, это же я.

На ее лице появилась гримаса боли. Она кивнула, уронила голову и прижала дрожащие пальцы к векам.

— И именно поэтому это так ужасно.

— Милая… — Он потянулся к ней, взял ее руки в свои. — Ты должна мне верить.

— Могу ли я? Тогда докажи это, Киран. Оставь это сумасшествие.

— Какое сумасшествие? — простонал он. — Я еще никогда в жизни не чувствовал себя лучше! Я знаю свое предназначение, Уэверли. Наше предназначение. Мы должны исполнить его, и ты должна мне помочь.

— Ничего не выйдет. Если бы ты видел то, что видела я… пожалуйста, Киран. — Она поцеловала его руку. — Пожалуйста, пожалуйста, не превращайся в эту женщину.

— Я не Энн Мэтер! — закричал он, оттолкнув ее так сильно, что она чуть не упала. Он выбежал в коридор, добежал до своей комнаты и бросился на кровать, которую делил с ней всего несколько часов назад.

Как она могла судить его подобным образом? Как она могла подумать, что то прекрасное, что он создал, было злом? Все остальные любили эти службы! Почему же она оказалась исключением?

Конечно, он ожидал появления скептиков. Но он никогда не думал, что Уэверли будет одним из них!

Он никогда еще в жизни не чувствовал себя так жестоко преданным. И, несмотря ни на что, он по-прежнему желал ее.

Может быть, когда она успокоится, она передумает. Может быть, она снова станет ему доверять.

«Я заставлю ее поверить мне снова», — подумал он.