Дэн еще раз кивает, и это больше похоже на поклон, и выветривается из приемной, чуть не снеся дверной косяк левым плечом. Бедняга, это ж надо так не вписаться, болеть же будет.

Когда за Дэном окончательно закрывается дверь, Азамат внезапно принимается хохотать – громко, заливисто и постанывая. Я таращусь на него во все глаза, пока доходит.

– Ты про чаек-оборотней нам наплел, что ли?

Он энергично кивает сквозь скручивающие приступы хохота.

– Да ты охренел, дорогой, – усмехаюсь я, представляя, какая у меня только что была физиономия. – А если он и про это растреплет?

Азамат хлюпает носом и вытирает глаза.

– Вот тогда, – произносит он между смешками, – он сам себе яму и выроет. Ой, не могу, ну у вас и лица были, я чуть не лопнул! Неужели ты и правда поверила?

– А чего бы мне не поверить? – все еще обескураженно говорю я, протягивая Азамату носовой платок. – Ты до сих пор ничего подобного не отмачивал.

– Прости, – гундосит он, вытирая нос. – Не устоял перед соблазном. Та-акой серьезный ученый! Фу-ух…

– Экое у тебя настроение хорошее, – качаю головой. – Пойдем, поделишься с семейством, ты ведь закончил на сегодня?

– Да, сейчас, Ирнчина отпущу, и пойдем. Ты не обиделась, надеюсь?

– Нет, так, озадачилась немного…

Дома все уже в сборе. Киру, видимо, понравилось проявлять сознательность, и, пока мы болтали с Дэном, он покормил и уложил Алэка, за что ему честь и хвала. Впрочем, судя по тому, что Айша с Хосом отрубились на ковре, свернувшись вместе в один клубок, особенно убаюкивать мелкого не понадобилось. Тирбиш обещал завтра выйти на работу, не верю своему счастью.

Эндан с Киром играют в Азаматовы резные шахматы, включив доску на журнальном столике, потому что там спецэффекты красивые и очки сами считаются.

– Ну наконец-то можно поужинать, – ворчит Кир. – Мы вас ждем-ждем…

Дальше он не успевает ничего сказать, потому что Азамат заходит сзади, подхватывает его под коленки и совершенно как детсадовского тискает и расцеловывает. Я не нахожу ничего лучше, чем загородить Эндану обзор своим самым широким местом, а то ж засмущали ребенка.

– Пусти-и, ну ты чего-о! – шипит Кир, хотя не особо вырывается. – Па-а-а-а!

– Не могу, я еще не выразил весь свой восторг, – невозмутимо отвечает Азамат и продолжает.

Наконец помятый Кир поставлен на пол, и Азамат усаживается перед ним на ковер, скрестив ноги.