– И еще кое-что, – добавляю я.

– И еще кое-что, – соглашается он.

Мы целуемся долго и сладко, с ленцой, как будто напоминаем друг другу, что это нормально и обычно, что это не кончится внезапно и не придется никуда бежать, что ни один из нас не исчезнет и не окажется выдумкой, а потому мы можем себе позволить потратить полжизни на поцелуй, не боясь, что на дальнейшее не хватит времени. Потом Азамат утыкается носом мне в шею и некоторое время так лежит, его спокойное дыхание ритмично колышет мою кудряшку, и мне щекотно.

Я только собираюсь поинтересоваться, не заснул ли он, как он спрашивает неожиданно не в тему:

– Давно Кира девочки… отвлекают?

– Не знаю, но он уже который раз позволяет кому-то у себя списывать, а потом этого кого-то покрывает. Я как раз хотела у тебя спросить, нормально ли это в его возрасте.

– Вообще рановато немного, мог бы еще годик-другой побыть ребенком. Но, во-первых, приютские дети часто раньше взрослеют, не знаю уж почему. А во-вторых, я и сам был из молодых да ранних. Так что, наверное, это закономерно.

– Да, я помню, Алтоша как-то раз упомянул, что ты раньше всех сверстников девственность потерял, – усмехаюсь я.

– Какие он интересные вещи про меня рассказывает, – замечает Азамат. – Но я не думаю, что одно с другим связано. Как ты выражаешься, девственность я потерял из любопытства. Вряд ли этим можно объяснить раннее взросление.

– И кто она была? – спрашиваю я, по возможности не выдавая своего интереса.

Азамат вздыхает и смотрит на меня, обдумывая, говорить или нет. Потом все-таки признается:

– Устрица.

– О как! – не удерживаюсь я.

– Ну а кто еще захочет с мальчишкой?..

– Не знаю, мне вообще кажется, что они – какой-то миф. Я до сих пор ни одной не видела.

– Так они же не ходят по улицам с плакатами, знаешь ли. А в тех местах, где они находят себе мужчин, ты не бываешь.

– Я, честно говоря, ждала, что хоть одна придет ко мне как к целителю, им же не очень здорово от этого, как я понимаю.

– Совсем не здорово, – качает головой Азамат. – Но на целителя у них обычно нет денег. Погоди, вот, надеюсь, в следующем году сделаем государственное страхование здоровья, тогда, может, придут. А кто у тебя был первым?

Переход настолько неожиданный, что я не сразу понимаю, о чем он. Зато когда понимаю, начинаю ржать так, что приходится перевернуться спиной вверх, чтобы не утонуть.

– Еще хуже, чем у тебя. Вот честно, какой-то мужик! На свадьбе у подруги. Причем никто потом не вспомнил, чей он был приятель. Пьяные все были в дрова, свадьбы в восемнадцать лет – они такие.