Он выследил электрического призрака в вестибюле на двадцать седьмом этаже — он продвигался к диафрагме, ведущей на лестницу. Визуально холл был пуст — если верить местной автономной программе, — но напряжение в органических проводящих кабелях под полом слегка колебалось.

Рубра снизил мощность, подаваемую на фосфоресцентные клетки в коралловом потолке. Изображение не менялось еще несколько секунд, потом потолок потемнел. А должно это было случиться мгновенно. Тот, на чье появление реагировали электрические токи, замер.

Рубра открыл канал связи с процессорным блоком Толтона.

— Собирайся, парень. Они идут за тобой.

Толтон скатился с кровати, на которой задремал. В этой квартире он жил уже пятый день. Он здорово проредил гардероб прежнего владельца, просмотрел уйму МФ-клипов из гостиной, попробовал все без исключения импортные деликатесы в кухне, запивая их недешевыми винами и изрядным количеством Норфолкских слез. Для певца страданий угнетенных он с удивительной легкостью пристрастился к гедонизму. Поэтому не было ничего удивительного в том, что кожаные штаны он затягивал на брюшке с самым мрачным выражением на лице.

— Где они?

— В десяти этажах над тобой, — заверил его Рубра. — Так что не волнуйся, времени у тебя много. Я уже подготовил тебе путь к отходу.

— Я тут подумал: может, ты меня выведешь куда-нибудь, где хранится оружие? Я бы начал с этими уродами сравнивать счет.

— Давай лучше займемся главным, а? Кроме того, если ты подошел к одержимому достаточно близко, чтобы применить оружие, он сможет применить его против тебя.

— Думаешь, я не справлюсь? — обратился Толтон к потолку.

— Спасибо за предложение, сынок, но их уж больно много. То, что ты еще жив, — моя победа над ними всеми, так что не подведи.

Толтон пристегнул блок к поясу и стянул растрепанные волосы в хвостик.

— Спасибо, Рубра. Мы в тебе ошибались. Тебе, скорее всего, на это насрать, но когда все это закончится, я всей Конфедерации поведаю, что ты сделал.

— Вот этот альбом я куплю! Первый за много лет.

Толтон замер в дверях квартиры, подышал немного, точно йог, развел плечи, как спортсмен на разминке, коротко кивнул себе и бросил: «Ну, побежали».

Рубра подавил упрямую симпатию к этому типу и, как ни странно, гордость. Когда Кира только начала захватывать обиталище, он счел, что Толтон больше пары дней не продержится. Сейчас поэт остался одним из восьми десятков еще не одержанных жителей. Одной из причин, по которым он выжил, было то, что он дословно выполнял все указания Рубры — короче говоря, доверял своему провожатому. И будь он, Рубра, проклят, если оставит этого парня Бонни!