— Антиматерия — вот что более всего страшит жителей Конфедерации, Аль. Людей интересуют слухи. Кое-кто из экипажей говорил, что они стреляли боевыми осами, заряженными антиматом. И здешние промышленные станции производят камеры сдерживания антивещества. У вас есть собственная фабрика антиматерии, Аль?

Стоявший за спиной Капоне Лерой Октавиус наклонился к его уху и торопливо зашептал. На окаменевшее лицо Капоне вернулась улыбочка.

— Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть то, что Организация имеет доступ ко всемогущему оружию.

Это не остановило журналюг. Они спрашивали снова и снова. Аль понял, что пресс-конференцию он провалил. Зачитывать рекламную херню, которую накропал Лерой, — про чудесные исцеления и о том, как им удалось избежать на Арнштадте массового голода, наподобие того, что поражал, как сообщалось, другие одержимые миры, — не получалось.

Когда в конце его спросили: «Планируете ли вы очередное вторжение?», — Аль только прорычал: «А вы подождите — и увидите» и вышел.

— Не волнуйся, в сеть это не пойдет, — уверил его Лерой, пока они ехали на лифте на нижний этаж.

— Могли бы проявить немного уважения, — буркнул Капоне. — Кабы не я, их давно одержали бы; пищали бы теперь у себя в черепушках. Ничто этих ублюдков не проймет.

— Может, надавить на них немного? — спросил Бернард Олсоп.

— Нет. Глупо. Агентства новостей по Конфедерации принимают наши сообщения только потому, что репортеры еще не одержаны.

Аль очень не любил, когда Бернард пытался показать свою лояльность и крутизну. «Избавиться бы от него, совсем он меня достал».

Только теперь от человека не так просто избавиться. Он потом в другом теле все равно вернется, да еще и обидится как черт.

Проклятье, проблемы так и сыплются.

Двери лифта отворились в подвальном этаже отеля — лишенном окон уровне, где располагались системы жизнеобеспечения, насосы и покрытые росой баки. В середине его был огорожен боксерский ринг, окруженный обычными спортивными снарядами — гантелями, штангами, грушами — и велотренажерами. Это был зал Мэлоуна.

Аль спускался сюда, когда хотел расслабиться. Дома, в Чикаго, ему всегда нравился спорт. В те времена поход на боксерский матч был событием. И по этим событиям он тосковал. Если он смог возродить Организацию, и музыку, и танцы тех времен, решил он, то почему бы и не спорт?

Аврам Харвуд прогнал все файлы Организации через поисковик и нашел Мэлоуна, заявлявшего, что он работал в 1970-х тренером по боксу в Нью-Йорке.

В тренажерный зал Аль Капоне вошел в сопровождении пятерых своих старших лейтенантов, Аврама Харвуда и нескольких прилипал вроде Бернарда. В подвале, правда, и так было шумно — гудели насосы, вокруг ринга звучала музыка, ученики молотили по грушам. Приходилось кричать, чтобы тебя услышали. Так и надо: чтобы пахло потом и кожей, чтобы слышались удары, чтобы покрикивал на лучших своих подопечных Мэлоун.