Они все подготовили. Корабль. Команду. Надежное убежище дома, в Баронствах. Хоть и мертвые, а, все-таки, не бездушные, они любили ее больше, чем ее отца. Любили, как большие, спокойные, верные собаки.

После уничтожения цитадели выжили немногие. Только те, кто был за пределами Баронств. Но и этих оказалось достаточно, чтобы спасти хозяйку. Чтобы помочь ей вернуться.

— Нет, — сказала Анна вслух, и взяла своих телохранителей за руки, — нет ребята, знаете что? Спасли меня, все-таки, не вы, а Аристо и его ведомый. Разве не странно?

Впрочем, на застывшую с открытым люком, безмолвную «Танриверди» она ни разу больше не обернулась.

* * *

Март проснулся уже в каюте, и с минуту приходил в себя. Без мыслей, без эмоций, смотрел на Лукаса, замершего в глубокой медитации. «Танриверди» шла через «подвал». Совсем неглубоко, почти под самой поверхностью.

Лукас закончил молиться, а Март вспомнил все, что случилось. И от стыда зажмурился:

— Что ж я сделал-то?!

— То, что должен был, — отозвался командир, поднимаясь с колен. Сел рядом с ним на койку. — Она тебя обманула потому, что жить хотела, а не потому, что преступница.

— Кто она?

— Не знаю. Ребенок.

— Лукас, она очень… о-ох…

Март попытался сесть, и снова зажмурился, пережидая приступ головокружения. Лукас придержал его за плечи:

— Не так резко. Она тебя сильно приложила.

— Десять дней под контролем, — Март приоткрыл один глаз. Вроде полегчало. — А я думал, что все про телепатов знаю. Она ненормально сильная, будто ее стероидами накачали. Какими-нибудь… не знаю. Пси-стероиды бывают?

— Очень сильная, — повторил Лукас.

И Март вспомнил, будто снова увидел, ту, последнюю перед провалом в сон картинку: две нечеловеческие силы, готовые столкнуться в узком коридоре «Танриверди».

Лукас мог задержать ее. Но не стал.

— На Сосфене ее ждали люди и корабль, — командир вернул к реальности. — Анна — не простая мирянка, Март, но это не имеет значения. Простая или нет, она все равно мирянка, и все равно ребенок. И она действительно не совершила никаких преступлений, если не считать пси-воздействия на рыцаря Десницы. Думаю, это ты ей простишь?

— А я думаю, что эти аргументы не убедят трибунал.