«Где-то там… – горько думал шкипер, рассматривая темнеющие берега, – где-то там на базе отдыха с корешами Ванька мой мается… – Шкипер сделал большой глоток из почти пустой бутылки. – Сынок… Ученый… Разбил под сосной палатку, сварил кофеек. Отца вот только стесняется, слишком прост для него отец… Мало я его, стервеца, в детстве драл, мало просил, на колени падал – к твердому ремеслу прибивайся! Ремесло, оно как спасательный круг! На бумажках жизнь не сделаешь! А вот не послушался Ванечка, живет теперь на оклад, а оклады у ученых какие? – Шкипер мутно глянул на багровое, садящееся не по правилам Солнце и выбросил опустошенную бутылку в темную Обь. – Не сумел я Ванечку поднять до себя, ох, не успел. Ученым человеком стал Ванечка».
Шкипер Шашкин твердо знал, что Солнце обязано заходить на западе, но столь же ясно он видел – сегодня Солнце пытается опуститься за горизонт не где-нибудь, а именно на востоке. Маясь головной болью, он тщетно пытался примирить происходящее в природе со своими представлениями.
Шкипер Шашкин твердо знал, что Солнце обязано заходить на западе, но столь же ясно он видел – сегодня Солнце пытается опуститься за горизонт не где-нибудь, а именно на востоке. Маясь головной болью, он тщетно пытался примирить происходящее в природе со своими представлениями.
«Ванечку бы сюда, – думал шкипер в отчаяньи. – Пусть Ванечка неуважителен, это так, но все-таки он ученый. Ох, мало я его в детстве порол, не сумел поднять до рабочего человека. Ведь вот разбуди его в любой час дня и ночи, дескать, чего тебе сейчас, Ванечка, больше всего хочется? – он, не задумываясь, ответит: на батю не походить!»
«Ванечку бы сюда, – думал шкипер в отчаяньи. – Пусть Ванечка неуважителен, это так, но все-таки он ученый. Ох, мало я его в детстве порол, не сумел поднять до рабочего человека. Ведь вот разбуди его в любой час дня и ночи, дескать, чего тебе сейчас, Ванечка, больше всего хочется? – он, не задумываясь, ответит: на батю не походить!»
1
1
Гроза шла со стороны Искитима.
Небо там – заплывшее, черное – сочилось влагой, но над базой отдыха Института геологии и геофизики Солнце пока даже не туманилось. Стояла плотная, ясная, графическая, как определил ее Веснин, тишина.
графическая
Подоткнув под голову свернутый спальник, Веснин лежал на тугом надувном матрасе и удрученно рассматривал сосну, опутанную растяжками палатки. От обнаженных плоских корней, густо пересекавших тропинку, до нижних причудливых сучьев сосна была сильно обожжена – то ли неудачно жгли под нею костер, то ли молния постаралась. Чувствует ли дерево боль? Веснин поежился. Как это вообще – ощущать лижущее тебя пламя и не иметь возможности уклониться, заорать, броситься в воду, если даже вода в трех метрах от тебя плещется?