Но младшие инженеры не допускались на вахту в Энергетический отсек до тех пор, пока не было установлено, что они не могут иметь детей. До этого они следили за вспомогательным оборудованием и несли вахту в учебном Энергетическом отсеке. Маркетеры принимали меры предосторожности против опасных мутаций, потому что они чаще подвергались воздействию радиации, чем жители планет. Явных мутаций среди них заметно не было; что случалось с детьми, родившимися с какими-либо отклонениями, Торби не знал, это было запретной тайной; он знал лишь то, что в Энергетическом отсеке работали пожилые мужчины.

Он не особенно интересовался вопросом о будущем потомстве; просто он увидел в замечании капитана намек — Главный инженер считает, что Торби может быстро достигнуть высокого статуса дежурного по Энергетическому отсеку. Это поразило его. Люди, которые сражались с безумными демонами ядерной физики, по положению стояли лишь на одну ступеньку ниже астронавигаторов, а по их собственному мнению, были даже выше.

— Отец, — взволнованно переспросил Торби, — Главный инженер считает, что я смогу справиться с работой в Энергетическом отсеке?

— Разве я тебе этого не сказал?

— Да, сэр… Мм-м… Интересно, почему он так решил?

— Ты что, не понимаешь? Или слишком скромен? Любой, кто справляется с Главным компьютером системы управления огнем, может овладеть и ядерной инженерией. Но он может изучить и астронавигацию, что не менее важно.

Инженеры никогда не занимались погрузкой в портах: разве что грузили тритий и тяжелый водород или делали другую подобающую им работу. Они не занимались хозяйством Они…

— Отец! Я, кажется, хотел бы стать инженером.

— Да? А теперь — забудь об этом!

— Но…

— Но — что?

— Ничего, сэр. Да, сэр.

Крауза вздохнул:

— Сынок, у меня есть обязательства по отношению к тебе. Я их выполню, насколько могу. — Крауза продумал то, что мог бы сказать парнишке. Мать заметила, что если бы Бэзлим хотел, чтобы мальчик знал суть его поручения, то дал бы ему выучить текст этого поручения на интерлингве. С другой стороны, раз мальчик теперь знает язык Семьи, он, наверное, и сам все понял. Нет, скорее всего он все забыл.

— Торби, ты знаешь свою семью?

— Сэр? — Торби вздрогнул. — Моя Семья — «Сизу».

— Конечно! Я имею в виду — твою прежнюю семью.

— Вы имеете в виду папу? Бэзлима Калеку?

— Нет, нет. Он же был твой приемный отец, как и я. Знаешь ли ты, в какой семье ты родился?

— Не думаю, что она у меня была, — грустно сказал Торби.