– Ладно. – Она дала знак, чтобы показали видеозапись. – Это вы в шоу Питера Маккови, год назад.

Возникло изображение Алекса и Маккови, сидевших за столом в более формальной студийной обстановке.

«Питер, – говорил Алекс, – легко понять, почему люди готовы отстаивать точку зрения, что их искины – живые существа. Они обладают всеми качествами живой личности, и мы к ним привязываемся, вплоть до того, что совершаем глупости. Неделю или две назад один парень погиб во время торнадо, вернувшись, чтобы спасти своего искина. Кажется, его звали Гарри. Верно? Искина звали так?»

«Да, – ответил Питер. – Кажется, так».

«Это естественно – питать привязанность к тому, кто так хорошо подражает нам и выглядит одним из нас. Но это иллюзия. И полагаю, нам следует помнить о реальности».

Картинка снова сменилась: появилась Миа.

– Похоже, те комментарии противоречат вашим сегодняшним словам, Алекс.

– Я стал умнее.

– В самом деле?

– Миа, кто-то однажды сказал о постоянстве и недалеких умах[3].

– Итак, вы считаете, что постоянство в убеждениях не нужно?

– Я считаю, что глупо придерживаться какого-либо мнения лишь потому, что мы придерживались его раньше. Но оставим это. Раз уж мы заговорили о Вильянуэве, следует учесть кое-что еще.

– Что именно?

– Эта планета – застывшая во времени часть истории. Мы покинули ее семь тысяч лет назад. Поскольку некоторые считали искинов разумными, на орбите оставили энергетические спутники и даже периодически ремонтировали их. Но не будем пререкаться относительно разума. Там находятся самые старые из ныне существующих и функционирующих искинов. Представьте, что это значит для ученого – получить доступ к сети Вильянуэвы, исследовать данные той эпохи. Это как если бы земной историк третьего тысячелетия получил возможность побеседовать о политике Египта с человеком, жившим на берегах Нила при Рамсесе Третьем. Но ведь нам все доступно, нужно лишь полететь туда и забрать их. Есть и еще одно соображение, Миа. Искины той эпохи могут представлять немалую ценность для коллекционеров. Я вовсе не предлагаю никому отправиться туда и попробовать вывезти их, чтобы потом продать. Это слишком опасно. Но на рынке за них дали бы немало.

На два-три дня Алекс вновь оказался в центре внимания журналистов. Всевозможные политические деятели, не сумевшие подобраться к Алексу два года назад, когда мы вернулись с Салуда Дальнего, накинулись на него за призывы рисковать жизнью ради «бесполезного хлама», как выразился один член законодательного собрания.

Появлялись сообщения о том, что все больше людей готовы отправиться к забытой планете в надежде сделать состояние.