– И?..

– Захотят подтверждения того, что ты знаешь, о чем говоришь, – пояснила Шара.

– У нас есть фотографии «Жар-птицы».

– Не нравится мне это, Алекс.

– Мне тоже, детка. Сейчас главное – получить надежные доказательства. И тогда в следующий раз можно рассчитывать на серьезную помощь со стороны спасателей.

– Алекс, мы говорим почти о двух столетиях.

– Нет. Мы говорим о том, сколько времени пройдет внутри корабля. – Алекс, похоже, пребывал в растерянности. – Если на борту будет двести-триста человек, мы просто не успеем вытащить всех, сколько бы у нас ни было кораблей. Оставим все как есть. Если мы покажем, что наши действия продуманны, то в следующий раз, возможно, получим помощь.

Я посмотрела на Шару.

– Он прав, – сказала она.

– Я заказал еще несколько скафандров, – сообщил Алекс. – Один для Шары, если она пожелает им воспользоваться, и семь для выживших, если таковые обнаружатся. Прочие вопросы будем решать по ходу дела.

Мы уже были готовы отправиться к «Альфе», но тут разразилась гроза. Накануне вечером нам привезли «койот». Помню, как я стояла вместе с Шарой на веранде, дожидаясь Алекса и глядя на струи дождя, хлеставшие по новому челноку, который нам не терпелось доставить на станцию. Наконец появился Алекс, и в то же мгновение с треском ударила молния. Алекс посмотрел на небо.

– Кто-нибудь верит в предзнаменования?

Багаж мы погрузили заранее, когда небо еще было ясным. Мы поспешили по дорожке, не обращая внимания на дождь. Челнок был слишком большим и не помещался в сарай: пришлось оставить его посреди лужайки.

Мы промокли насквозь, но я не обращала на это внимания. Я очень люблю садиться в первый раз за приборную доску новой машины (испытательный полет, само собой, не считается). Мы сели и поздоровались с Гейбом, которого подключили к челноку еще у производителя. Я получила разрешение от диспетчера, и несколько минут спустя мы уже летели к Скайдеку.

Алекс сидел сзади вместе с Шарой. Они говорили о шансах на успех и о том, сколько кораблей могло затеряться в гиперпространственных туннелях.

Мы поднялись выше облаков. Наклонившись вперед, Алекс стал спрашивать, нравится ли мне «койот», легко ли им управлять, нет ли проблем с привыканием к нему. Но я поняла, что он лишь создает видимость разговора, а мысли его заняты совершенно другим.

Я спросила Гейба, что он думает о «койоте».

– Намного лучше того хлама, на котором мы летали раньше.

Подлетев к станции, я доложила о прибытии и услышала в ответ знакомый голос: