У меня выстроены все первые издания: «Истон пресс», «Баэн» в бумажных переплетах, все немецкие, испанские итальянские издания… Так что я уже заполнила две полки и перешла на третью. Там есть много разного, включая выпуски журнала «Аналог», в которых мои вещи публиковались частями.

Когда я получила мою первую премию «Небьюла», какое-то время я держала ее на полочке над кухонной мойкой, а не на каминной доске, потому что так я могла чаще ее видеть. Конечно, на нее при этом попадала вода, что было обидно. Когда я получила первую премию «Хьюго», то она над мойкой не поместилась, так что я перенесла их на камин, установив в красивой симметрии.

В самом начале моей писательской карьеры мне регулярно писал один джентльмен (увы, он уже умер), живший в Ньюарке, Огайо: семидесятишестилетний отставной сержант по имени Джон Конлон. Он прочел мои вещи, и какое-то время мы поддерживали переписку. Он прислал мне фотографию каминной доски Пола Андерсона, нацарапав на обратной стороне «Космопорт Пола Андерсона». Это действительно выглядело похоже! Там стоял целый лес космических кораблей, «Небьюл» и вещей, которые я даже опознать не могла. Они были поставлены вплотную друг к другу. Это дало мне некий объект для честолюбивых стремлений. Да! Я хочу камин, как у Пола Андерсона. В тот момент это казалось мне недостижимым, но теперь, когда я смотрю на свою каминную доску, то думаю: «Ого, я уже близко». Даже страшно становится.

Признание требует некоторого количества времени. Вам надо писать достаточно долго, чтобы вас открыли. Именно так работает процесс присвоения премий. Механизм не рассчитан на мгновенный успех. Время от времени появляется кто-то вроде Уильяма Гибсона. Но обычно для того, чтобы попасть на рынок, требуется больше времени. 1986 год — год моих первых публикаций — был годом Орсона Скотта Карда. Он набирал ускорение в течение всего предыдущего десятилетия — и наконец достиг этой точки. То был год, когда он пожал плоды своих трудов.

Мне понадобился сходный пробег для того, чтобы набрать нужное ускорение. Со временем пришло признание. Мне кажется, что даже в то время я не выбрала бы «Игру форов» в качестве моей любимой книги, заслуживающей премии «Хьюго». Однако плохих «Хьюго» не существует. Я была очень рада, когда на следующий год премию получил «Барраяр». И поклонники фантастики чертовски неплохо понимают что к чему: они не всегда выбирают правильную книгу, но всегда выбирают правильного автора. По-моему, в процессе номинации на «Хьюго» признание получают те, кто этого заслуживает. Со временем все становится на свои места.