— Пол, я вас не дотащу до отеля, — предупредил Батлер.

— Абстрагируйтесь от событий, — с хмельным смешком посоветовал Доусон. — При… приподнимитесь над ними, мы же с вами каб… каббалисты. Вы ведь меня уже дотащили, в будущем, согласно вашей каб… каббалистике.

Вскоре, слегка пошатываясь, Доусон в сопровождении Батлера вышел на улицу. Они уселись в вызванное такси и поехали в отель «Чаттануга чу-чу».

— Постараемся смотреть на вещи просто, — не очень внятно выговорил Доусон. Одновременно он пытался непослушными пальцами отвинтить крышку у еще одной, прихваченной с собой, бутылки, названной по имени человека, который придумал коньячные «звездочки». Темнокожий водитель бросал неодобрительные взгляды в зеркало над лобовым стеклом. — Вот угодили мы с вами в переплет… переживаем… голову ломаем… А что если сейчас доедем до того перекрестка — и р-раз! Все! Финал!..

— Почему? — спросил Алекс, глядя на напрягшегося таксиста.

Доусон засмеялся, бросил неподдающуюся бутылку «Хеннесси» на сиденье.

— Потому что весь этот мир всего лишь экскременты Господа. Фекалии. И я, и вы, и Африка с Австралией, и Марс с Полярной звездой… Экс-кре-мен-ты! Мы что-то там такое исследуем, воюем, пытаемся докопаться до истины… А истина-то, вот она: Вселенная — это унитаз. Сейчас Господь сольет воду — и все для нас кончится…

Таксист, фыркнув, облегченно покрутил головой и прибавил газу.

— Пол, как вы смотрите на то, чтобы погостить у меня, в Трентоне? — спросил Батлер.

— Никак не смотрю, Алекс, — расслабленно отозвался Доусон. — У меня все плывет перед глазами, кружится…

— Это вас вода из унитазного бачка Господа кружит. Так как насчет погостить?

— Да, — размашисто кивнул Доусон, чуть не ударившись подбородком в собственную грудь. — С-согласен. Плохо мне будет одному… Хотя и с вами лучше не будет…

— Посмотрим, — сказал Батлер.

Несмотря на выпитое, Доусон нашел в себе силы для того, чтобы оформиться в отеле. Батлер довел его до номера, и Пол тут же, не раздеваясь, упал на кровать и отрубился. Ареолог ушел к себе и заказал два билета на завтрашний авиарейс до Трентона. А потом уселся возле телевизора и принялся переключать каналы. Делать ничего не хотелось — да и нечего было делать… Мысли постоянно возвращались к Флоренс, и это были тяжелые мысли. Телевизор хоть как-то отвлекал, а под шумную телеигру с дурацкими вопросами, заставившими вспомнить рассуждения Доусона о повальной дебилизации, Батлер и вовсе задремал.

Разбудила его трель мобильного телефона.

«Очнулся, — подумал Батлер и покосился на стол, где возвышалась изъятая у Доусона бутылка «Хеннесси». — Наверное, не может сообразить, где находится…»