— Глядя на него, мне хочется плакать, — медленно проговорила Корделия, — но я его не боюсь. Ни в плохие, ни в хорошие дни. И тебе тоже не следует бояться его.

— Извините. — Друшикко чертила носком туфли по гравию. — Это очень печальная история. Неудивительно, что он не рассказывает об эскобарской войне.

— Да. Я… была бы очень признательна, если бы ты с ним об этом не заговаривала. Ему это очень тяжело.

Короткий перелет через узкую часть озера — и они оказались в поместье Форкосиганов. Сто лет назад дом был форпостом крепости, расположенной на мысу, а теперь, когда надобность в наземных укреплениях отпала, старинные каменные казармы были переделаны под более мирные цели. Доктор Генри, по-видимому, ожидал чего-то более внушительного и был слегка разочарован.

Графская домоправительница сервировала легкий обед на украшенной цветами террасе у южной стороны дома, неподалеку от кухни. Идя к столу, Корделия с графом Петером немного отстали.

— Спасибо вам, сэр, что разрешили к вам вторгнуться.

— Вот еще — вторгнуться! Это твой дом, милочка. Ты можешь принимать здесь кого захочешь. К тому же сегодня ты впервые входишь сюда, неся под сердцем ребенка. — Они остановились в дверях. — Знаешь, когда моя мать вышла замуж за отца, она поменяла всю обстановку резиденции Форкосиганов. Моя жена в свое время сделала то же самое. Эйрел женился так поздно — полагаю, перемены будут более чем своевременны. Ты не хотела бы этим заняться?

«Но это же ваш дом, — беспомощно подумала Корделия. — Ваш, а не мой и даже не Эйрел а…»

— Ты пока не оставила никакого следа в нашей жизни, — продолжал граф. — Порой я боюсь, как бы ты снова не улетела. — Старик улыбнулся, но во взгляде, который он бросил на невестку, мелькнуло беспокойство.

Корделия похлопала себя по округлившемуся животу.

— О, я теперь надежно пришвартована, сэр. — Она поколебалась. — Должна вам признаться, я подумала, как хорошо было бы устроить в резиденции Форкосиганов лифт. Считая подвал, полуподвал, чердак и крышу, в главной части здания восемь этажей. Сейчас это для меня немного утомительное путешествие.

— Лифт? Мы никогда… — начал граф, но тут же осекся. — Где?

— Можно в заднем холле, рядом с трубой канализации. Так внутренняя архитектура не будет изменена.

— Действительно, можно. Прекрасно. Выбери подрядчика и распорядись.

— Тогда я завтра же этим займусь. Спасибо вам, сэр.

Оказавшись у него за спиной, Корделия позволила себе удивленно поднять брови.

Преследуя, видимо, все ту же цель — всячески ублажать мать своего будущего внука, — старый граф был подчеркнуто любезен с доктором Генри, несмотря на его молодость и демократические замашки. А в свою очередь Генри, благодаря советам Корделии, тоже прекрасно поладил с графом. Старик с увлечением рассказывал врачу о новом жеребенке, только что родившемся в конюшнях Форкосиган-Сюрло. Он принадлежал к породе, которую граф Петер называл «тяжеловозом», хотя, на взгляд Корделии, в этом трогательном длинноногом существе не было ровным счетом ничего тяжеловесного. За огромные деньги будущий племенной жеребец был выписан с Земли в виде замороженного эмбриона. На Барраяре зародыш имплантировали кобыле, а за вынашиванием жеребенка обеспокоенно следил сам граф. Доктор Генри проявил интерес к технической стороне вопроса, и после обеда граф предложил всем экскурсию на конский двор.