— Видишь ли… У меня ужасно много обязанностей. В некотором смысле — двойная доза. Обязанности адмирала Нейсмита и обязанности лейтенанта Форкосигана. А еще обязанности лорда Форкосигана. Так что даже тройная.

Брови у Элли чуть приподнялись, губы сморщились, взгляд сделался невозмутимо-вопросительным. О да, божественное терпение: она будет ждать, пока он покажет себя полным идиотом. Мешать она не станет. И Майлз ринулся вперед.

— Ты знакома с обязанностями адмирала Нейсмита. Но, по правде говоря, они-то меня тревожат меньше всего. Адмирал Нейсмит — подчиненный лейтенанта Форкосигана. А лейтенант существует только для того, чтобы служить Имперской службе безопасности Барраяра, к которой причислен мудрым соизволением нашего императора. Или советников императора. Короче, моего отца. Ты ведь знаешь эту историю.

Элли кивнула.

— Эта дурацкая фраза — насчет отсутствия личных связей с членами экипажа — хороша для адмирала Нейсмита…

— Я потом подумала, не был ли тот… случай в лифтовой шахте проверкой, — задумчиво проговорила Элли.

Смысл ее слов дошел до Майлза не сразу, а когда дошел, он завопил:

— Ох нет! Это был бы жалкий отвратительный, подлый трюк! Элли, как ты могла подумать такое! Проверка? Полная реальность!

— О! — отозвалась она, но почему-то не разуверила его с помощью жаркого объятия. Жаркое объятие пришлось бы сейчас очень кстати. Но Элли продолжала стоять неподвижно, глядя на Майлза, и поза ее неприятно напоминала стойку «смирно».

— Элли! Ты не должна забывать, что адмирал Нейсмит нереален. Это конструкт. Я его изобрел. И теперь, задним числом, вижу, что упустил нечто важное. Самое важное.

— О, глупости, Майлз. — Элли легко прикоснулась к его щеке.

— Давай вернемся к началу, к самому началу — к лорду Форкосигану, — отчаянно продолжал Майлз. Он откашлялся и с трудом перешел на барраярский выговор. — Ты почти не знакома с лордом Форкосиганом.

Она усмехнулась:

— Я уже слышала, как ты изображаешь этот… акцент. Он очарователен, хотя и неуместен сейчас.

— Это не я изображаю, а он изображает. То есть… по-моему… — Майлз замолчал, запутавшись, потом произнес очень серьезно: — Барраяр вошел в мою плоть и кровь. Барраяр и барраярцы.

Элли приподняла брови, но ироническое выражение лица смягчила теплота голоса.

— Насколько я понимаю, так оно и есть. Хотя тебе не за что благодарить их — ведь они отравили тебя даже прежде, чем ты родился.

— Они метили не в меня. Они метили в отца. Моя мать… — Если учесть, к чему он сейчас ведет, незачем останавливаться на всех покушениях, которые он претерпел за последние двадцать пять лет. — Да и вообще, такое сейчас почти не случается.