— Итак, молодой человек, и кто же вы? — спросил Хеврискс.

Гилу оказалось трудно внятно изложить то, чего он желал сказать.

— Ширма у вас в витрине, — выпалил он, — это репродукция.

— Да, хорошая репродукция, выполненная из спрессованного дерева, а не из пластика. Конечно же, ничего столь богатого, как оригинал. И что из этого?

— Вам известно, кто вырезал эту ширму?

Задумчиво нахмурясь, наблюдавший за Гилом Хеврискс кивнул.

— На ширме вырезана подпись «Амиант». Это член «Кооператива Турибль», несомненно, человек большого богатства и престижа. Ни один из товаров «Турибля» не достается задешево, но все они превосходного качества.

— Могу я спросить, у кого вы приобрели эту ширму?

— Можете. Я отвечу: у «Кооператива Турибль».

— Это монополия?

— Для таких ширм — да.

Полминуты Гил сидел, не двигаясь, уронив подбородок на грудь. А затем спросил:

— А что, если бы кто-то оказался в состоянии нарушить эту монополию?

Хеврискс рассмеялся и пожал плечами.

— Тут речь идет не о нарушении монополии, а об уничтожении того, что выглядит сильным кооперативным организмом. С какой стати, к примеру, Амианту вздумалось бы иметь дело с каким-то новичком, когда он и так уже неплохо зарабатывает?

— Амиант был моим отцом.

— В самом деле? Вы сказали, был?

— Да. Он умер.

— Мои соболезнования. — И Джодел Хеврискс с осторожным любопытством присмотрелся к Гилу.

— За вырезание той ширмы, — сообщил ему Гил, — он получил примерно пятьсот баусов.