— Давай не будем об этом, — оборвал ее Роджер.

— Нет, мы должны об этом поговорить! Мне очень больно! Теперь, когда все позади, я вижу, каким маньяком я была.

— Я уверен, что ты никому не желала вреда.

Медок Росвайн тихо и грустно рассмеялась.

— Самое грустное заключается в том, что мне было на это наплевать, а это, на самом деле, еще хуже.

Роджер не смог придумать достойного ответа: любая фраза звучала бы или нравоучительно, или фальшиво. Медок Росвайн, очевидно, расценила его молчание как нежелание прощать старые обиды и потихоньку направилась в сторону трапа.

— Подожди! — крикнул ей вслед Роджер, и она покорно вернулась.

— Я вот что хочу узнать, — сказал он, спотыкаясь на каждом слове. — Что ты собираешься делать дальше?

— Не знаю. Вернусь на Землю, а там, наверно, найду какую-нибудь работу.

— Во время всей этой поездки я досыта насладился только одним-единственным эффектом, — проворчал Роджер. — У меня выработался рефлекс. Я чувствую себя как лабораторная крыса. Нажимают зеленую кнопку, и, раз, — появляется сыр. Потом я нажимаю эту же кнопку, а вместо сыра мне достается удар током и струя сжатого воздуха.

Медок Росвайн взяла его за руку.

— А что, если я попрошу тебя нажать на зеленую кнопку еще один раз и пообещаю, что теперь там, кроме сыра, ничего не будет? Никакого электричества или сжатого воздуха для бедной лабораторной крысы?

— Тогда я нажму все зеленые кнопки, которые только найду в своей клетке, — ответил Роджер.

— Ну что ж… Я обещаю, что так оно впредь и будет.

Глава тринадцатая

Глава тринадцатая

Над Рлару вставал ясный и свежий рассвет. Солнце, немного крупнее и более золотистое, чем на Земле, медленно поднялось из-за дальних холмов.

Вскоре после этого на горизонте показались местные жители: полдюжины мужчин в синих брюках, белых куртках и в шляпах с чрезвычайно широкими полями. Они шли работать на ближайшее поле. Заметив «Феб», они из любопытства ненадолго останавливались, но затем двигались дальше, лишь изредка оглядываясь через плечо.

— Странно, — пробормотала дама Изабель. — Отсутствие интереса с их стороны даже обижает.

— Вы отметили их физические особенности? — спросил Бернард Бикль. — Они почти как люди, и все же чувствуется какое-то неуловимое, скрытое отличие от нас, может быть, это проявляется в их манере держаться?