Пустырь он проскочил в несколько секунд, не встретив никакого сопротивления. Значит, обкладывали и точно в спешке. Не перекрыли подходов. Маан еще ощущал близкое присутствие «нулей», это ощущение зудело под сводами черепа, точно туда запустили множество крошечных пузырей углекислого газа.

Маан скользнул в проем. Тут было темно, сухо, пахло краской и каким-то мхом, но места было достаточно чтобы он мог двигаться боком. Трещала обдираемая с камня штукатурка. На нем оставались остатки халата, но теперь это было не более чем ветхое тряпье. В некоторых местах, там, где его тело терлось о решетку, на ткани показались желто-зеленые темные разводы. Значит, его кровь уже не красного цвета. Сейчас Маану не было до этого дела. Он не хотел знать, какого цвета у него кровь. Если у него получится выбраться отсюда живым — он, быть может, никогда этого и не узнает. А у него получится.

«Сопляки, — думал Маан, и мысли черными колючими воронами вились под прерывистое дыхание, раздувающее бочкообразную грудь, — Явились вот так запросто. Как будто ожидали увидеть тут „тухлый суп“ или вросшего в стены беспомощного Гнильца. Они забыли, что многих из них учил я сам. Они были плохими учениками. А я оказался хорош. На удивление хорош для такого расклада. Это значит, что я выберусь».

Плевать на вещи и припасы. Он вынес самое главное — жизнь. А дальше он что-нибудь придумает. Человек, получивший двадцать шестой социальный класс, в любой ситуации что-нибудь придумает.

Маан выбрался из тесного каменного коридора в двух домах от его собственного. По глазам стегнул свет, пришлось на секунду зажмуриться. Маленький палисадничек был аккуратно засажен крошечными цветами, которые Маан раздавил своими потерявшими чувствительность ороговевшими ступнями. Он позволил себе еще секунду простоять здесь с закрытыми глазами, вдыхая тонкий сладковатый аромат. Сейчас этот запах казался ему чем-то большим, чем растительным ароматом.

Но ему пришлось открыть глаза, когда кто-то рядом голосом металлическим и уверенным сказал:

— Контроль! Стоять на месте.

«Вот, — стукнула в висок со стеклянным звоном крохотная мыслишка, — Не сопляки. Подумали. Молодцы. А ведь не ожидал…»

— Не двигаться! Любое резкое движение будет считаться сопротивлением и подавляться немедленно.

Значит, продумали. Подстраховались. Не снайпера, проще и эффективнее, как он и учил — небольшие отряды, перекрывающие пути бегства. Просто и эффективно, как и все в Санитарном Контроле.

— Не двигаться!

Маан ощутил присутствие двух «нулей» рядом — бледные, точно тающие в сыром воздухе, сгустки. Маан подумал о том, что они выглядят незаконченными, беспомощными. Легкий, едва намеченный, узор Гнили, не проникший под кожу. Видимое подобие. Зародыш, эмбрион. Это выглядело жалко.