– Лизончик приготовила и сфотографировала для меня пюре и две котлетки.

И мадам Виго едва не разрыдалась.

Марин понимала: тёте Ане неловко, что она дала себя увлечь фантастической историей про волшебную карусель, и поэтому ничего не спрашивала. Они избегали этой темы, зачем трогать свежую ссадину. Что-то же она подозревала, раз попросила её, Марин, посидеть неподалёку на всякий случай? Вот – и случай произошёл…

К ним стремительно подошла высокая женщина с такими крупными чертами лица и небольшими, затенёнными тяжёлыми веками глазами, что сомнений, чья она дочь, не возникло.

– Меня назвали в честь вас, я так понимаю, – сказала она, целуя мадам Виго. – Я – Аньес.

– О, – произнесла мадам Виго.

– Пойдёмте, я поговорила с врачом: отец спит, и до завтрашнего утра никаких новостей о его состоянии нас не ожидает. Давайте выпьем кофе или, может быть, вина, и немного поговорим?

– Вина! – решительно постановила Марин, и дамы вышли в ночь.

На уголке буквы «V», которую создавали две расходящиеся узкие улицы, было ближайшее к госпиталю брассери. Наверное, сюда приходят выпить кофе и выкурить сигарету все, кто в волнении сейчас находится рядом со своими больными. Мрачным или усталым, озабоченным или грустным, посетителям этого кафе как будто едва хватало сил доковылять от огромной госпитальной двери и рухнуть на стул, чтобы принять реанимационные бокал-другой вина или рюмку коньяку. Немногим лучше были здесь и унылые официанты, словно бы заранее готовые к поминкам.

Аньес вынула сигареты и, кутаясь кто в плащ, кто в пиджак, кто в свитер, они расселись за круглым столиком перед витриной. Совсем рядом с мысками их туфель на тротуаре проезжали автомобили.

– Вы старшая дочь? – спросила мадам Виго, любуясь энергичной женщиной.

– Теперь уже да, – непонятно ответила та и, пригубив свой коньяк, закурила. – Ничего?

– Да-да, конечно. – Мадам Виго отмахнулась, но когда, вопросительно взглянув на тётушку, за сигаретами в карман полезла Марин, тётя Аня отрицательно помотала головой. – Не при мне.

Но Марин, тоже пригубив коньяк, закурила. Аньес кивнула и облокотилась на край столика.

– Ну что ж. Согласитесь, было бы странно, если бы я стала встревать в ваши отношения со своими комментариями и примечаниями, правда?

– Это риторический вопрос?

– Не скажите. Последние несколько лет отец живёт в созданной им реальности, почти во всём совпадающей с нашей, кроме так называемой «Карусели».

– Да, – смущённо отпила глоток воды мадам Виго. – И я ведь, знаете, поверила в существование Карусели…

– Не корите себя, отец страшно убедителен. Я бы тоже поверила, если бы не знала…